— Бабуль, чего ты мозги компостируешь Васе? — решил вмешаться Костик, выглянув из кладовки, в которую он занес сумки с книгами.
— Рудик — козел, об этом давно известно. А от Василисы, между прочим, все мужики в нашем дворе тащатся, — с гордостью в голосе сообщил он.
— Костя! — предостерегающе прикрикнула Аня из прихожей, безуспешно дергая заевший замок в куртке.
— Чего? — крикнул он в сторону матери. — Мне об этом, чтоб ты знала, на прошлой неделе Колькин батя говорил.
— Сердюков что ли? — состроив презрительную мину, спросила Фаина Леонидовна.
— Ага.
— И что этот бл…н сказал? — подбоченилась старушка.
— Фаина Леонидовна, ну вы… — сокрушенно протянула Аня, снимая куртку через ноги, так как замок китайского изделия решительно не подчинялся.
Не обращая внимания на мать, Костик продолжал:
— Он, бабуля, очень сожалел, что связан какими-то там узами… Галилея что ли.
Василиса рассмеялась.
— Гименея, — поправила она.
— Вот-вот, так и сказал. Видать, тоже много читает, — сделал вывод Костик. — А если бы не эти кандалы, то, говорит, я бы с вашей Василисой так зажигал! — Костик прищурил глаза и хитро улыбнулся.
Фаина Леонидовна, скрестив руки на груди, заливисто захохотала:
— Ой, не могу! Мало он зажигает с Риткой из последнего подъезда, только дым валит, так ему еще нашу Василису подавай.
— С Риткой? — от удивления у Ани сильно увеличились глаза. — У нее же трое детей и муж боксер…
— Ну и чё? Колькин батя пацан не из робких, — заступился за ловеласа Костя.
— Так, пацан, где твоя комната еще помнишь? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, грозно сказала Анна и указала пальцем на дверь. — Чтоб оттуда через минуту раздавался шелест страниц! Ясно?
— Да, внучек, ты маму слушай, — решила поддержать невестку Фаина Леонидовна.
— А вы… — обернулась она к свекрови.
— Салат заправила, Нюточка, как ты просила: майонез пополам со сметаной, — смутившись, отрапортовала та и поспешила скрыться в кухню.
— Похоже, скоропостижно выздоровела, а ведь еще вчера умирать от простуды собиралась, — проводив взглядом свекровь, заметила Анна. — Вот уж семейка, — растерянно глядя на подругу, произнесла она.
Василиса улыбнулась.
— Классная у тебя семейка, Анька. Радуйся.
— Радуюсь, — кивнула она. — Скоро благоверный подтянется, — она щелкнула пальцами себе по горлу. — Будем радоваться все вместе.
Однако Виктор, вопреки предсказанию жены, явился домой трезвым как стекло.
Загадочно улыбаясь, он вошел в кухню, где заканчивали ужинать.
