— Я старалась. И до сих пор, Петр Петрович, пребываю в полном недоумении: что было в моих словах такого особенного? Мало ли мы писали… откуда эти страсти в письмах и звонках?
— Да плевать я хотел на эти возмущения, Василиса…
— А от кого они были, кстати? — прервала она его.
— Кто?
— Да письма эти.
Главный задумался на мгновение, затем пожал плечами:
— Хрен его знает, анонимки… Ты что думаешь, я из-за этих бумажек?
— Надо полагать, весь сыр-бор из-за Горчакова, — с пониманием кивнула она. — Ну и как, больше звонков от его людей не было?
Шеф насторожился:
— Не было. А тебе?
— А мне-то чего? — изумилась она. — Тот, кто вам звонил, прекрасно знает, что я здесь ни при чем.
— Как это?
— А вот так, Петр Петрович. Чем больше я думаю про эту ситуацию, тем яснее становится, что никто из окружения Горчакова вам в действительности не звонил.
— Ты хочешь сказать…
— Да ничего я не хочу! — отмахнулась от него Василиса, увидев, как начальник начал гневно раздувать ноздри. — Вам звонил, скорее всего, тот же человек, что писал письма и возмущался от имени каких-то там коллективов.
— ТОКР — так это называется, — ответил шеф.
— Не поняла, по-русски, пожалуйста.
— Творческое объединение культмассовых работников.
Василиса замерла в недоумении.
— Неужели такое есть?
— Сам удивился, — ответил Петр Петрович. — Честно говоря, я сразу отнесся с подозрением к этому посланию. Тем более что пришло оно не по почте, а было вброшено в наш ящик, что висит у входа в редакцию.
— Ну вот видите, — вздохнула Василиса, — вы все прекрасно понимаете сами.
— Но я бы никогда не подумал, что звонок от Горчакова тоже может быть липой!
— А вот это проще простого узнать!
— Упаси тебя Бог! — замахал на нее руками шеф. — Не вздумай ему звонить, как говорится, не буди лихо…
— Еще чего, — изумилась Василиса. — И в мыслях ничего такого не было. Вот вы меня уволили…
— Погоди, Василиса Игоревна, — он жестом остановил ее, — я еще окончательного решения не принял, тем более, если как ты говоришь…
— Нет, Петр Петрович, — перебила она его. — Если я останусь в газете, то все начнется сначала. Однозначно, что мне надо покинуть вашу редакцию. Вот уж если потом будут продолжаться звонки от Горчакова или еще каких-нибудь конкретных известных людей, то я приду к вам с покаянием. Обещаю.
— Значит, кто-то преследует цель насолить тебе? — обескуражено проговорил главный редактор.
Василиса развела руками:
— Возможно, кто-то просто воспользовался ситуацией с этими убийствами и моими статьями, чтобы посчитаться со мной за свои обиды.
