Удивительная реакция на звуки спровоцировала Кирилла на мелкое хулиганство и негуманное использование особенностей психики своих родственников. Когда поздно вечером очень хотелось что-нибудь съесть, а лезть в холодильник при родителях было неудобно, тем более что Элеонора Ивановна была противницей ночных трапез, Кирилл громко хрустел пустой пластиковой бутылкой, отходил подальше от своего инструмента, а когда родители убегали рассматривать фундамент, говорил жене:
— Лерка, пойдем, перекусим что-нибудь, пока нет никого.
Они доставали из холодильника колбасу, хлеб, вытаскивали из банки малосольные огурчики и быстро лопали, а когда родители, не отыскав признаков повреждений возвращались, встречали их сытыми и умиротворенными.
Но чем чаще Кирилл пользовался звуковыми эффектами, тем быстрее приближался к провалу. Вадим Викторович уже начинал что-то подозревать и говорил своей жене, когда они оставались наедине:
— Знаешь, Лена, это удивительно, но звуки всегда появляются, когда дома этот наш … зять. Звуки есть, трещин нет, но зять в это время почти всегда дома.
— Неужели он фундамент по ночам точит? — поражалась Элеонора Ивановна.
— Да не городи чушь! — кричал на нее Вадим Викторович. — Но что-то странное в этом есть…
Пока искали изъяны в фундаменте, на крыше почти нового дома разваливалась печная труба. Слабые кирпичи под натиском теплого дыма изнутри и холодного мокрого ветра снаружи рассыпались и регулярно проваливались звонкими осколками в глубину печки, пугая зачитавшуюся очередным экзотерическим романом Элеонору Ивановну. Иногда крупная кирпичная крошка, прокатившись по крыше, падала перед крыльцом.
— Папа, надо трубу чинить, — говорила Лера Вадиму Викторовичу, — она скоро кому-нибудь из нас на голову свалится.
— Я размышляю над этим, — отвечал Вадим Викторович и удалялся.
От разоблачения Кирилла спасла случайность. В начале рабочей недели, когда молодые уже уехали в город, Вадим Викторович позвонил дочери и сообщил, что находится в тревожном смятении:
— Знаешь, Лера, — говорил растерянный Вадим Викторович, — мы с мамой, наверное, сходим с ума. Уже целый день мы слышим какие-то скрежещущие звуки. Передумали все что могли, но понять ничего не можем. А звуки все повторяются и повторяются. И трещин в фундаменте нет, и вы уехали…
— Папа, а может быть, это печка разрушается?
— Да причем здесь печка! — злился Вадим Викторович.
Промучившись еще полночи, и не дождавшись рассвета, Вадим Викторович и Элеонора Ивановна начали тотально «зачищать» весь дом в поисках сводящих с ума звуков. Шкаф за шкафом они перебирали все вещи и, наконец-то, на одной из полок нашли источник своего нервного расстройства, который хоть и косвенно, но все-таки касался и зятя. Они отыскали электрическую зубную щетку, самостоятельно шевелившую во рту щетиной, которую Элеонора Ивановна подарила Кириллу. Батарейка в этом бессмысленном приборе со временем окислилась и замкнула контакты, что привело к самопроизвольному жужжанию. Это открытие сняло подозрения, что зять тайно вредит фундаменту дома.
