Вечером, спрятавшись в маленькую комнату почитать, Кирилл слышал из гостиной только приглушенные голоса родственников, которые не мешали ему вслед за героями повести бродить по старинным городам Адриатического побережья. Перелистнув очередную страницу, он приподнялся на диване и открыл окно, впустив в комнату надышавшийся цветущей липой воздух.
— Слышали!? Вы слышали это!? — закричал вдруг Вадим Викторович.
— Да, я слышала! Это фундамент треснул! — подхватила Элеонора Ивановна.
И невидимые за стеной родственники, стуча жесткими тапками по деревянному полу, бросились на улицу.
Кирилл замер. Неужели у почти нового дома треснул фундамент? Почему же он не слышал этого страшного звука? Зять тихонько выглянул в окно и смотрел как в сумраке силуэты Вадима Викторовича и Элеоноры Ивановны метались по двору, со всех сторон рассматривая фундамент.
В комнату зашла Лера:
— Ты ничего не слышал? Родителям показалось, что фундамент треснул.
— Знаешь, Лерка, по-моему, это я просто открыл окно…
— Правда? — жена присела на диван.
— По крайней мере, другого звука я не слышал.
— Тогда все понятно, — Лера еле удержала в себе смех. — Этот фундамент у родителей больная тема. Ты пока не признавайся, что окно открывал…
— Я и не собираюсь, а то еще обвинят, что я фундамент раскрошил. Лучше затаюсь.
Через полчаса, не обнаружив трещин в фундаменте, хозяева вернулись в дом.
— Но вы ведь слышали, слышали? — спрашивал всех Вадим Викторович. — Я же не схожу с ума?
— Что вы Вадим Викторович, конечно, нет, — заверял Кирилл.
Безопасность фундамента была одной из тех тем, которые, как дети и недвижимость, на долгие годы объединяют супругов. Такие темы есть в каждой семье, сумевшей прожить длинную совместную жизнь.
Весной, когда растаявший снег замачивал землю вокруг дома, аккуратно уложенная перед ним волнистой формы плитка на некоторое время вспучивалась и вылезала из своих гнезд. Переживания за «оживающую» плитку возможно и спровоцировали маниакальную заботу Вадима Викторовича о фундаменте. Ему постоянно казалось, что основание, на котором стоит его жилище, может разрушиться, за ним просядет построенный по собственному проекту дом, а потом изменится и весь мир.
Нервозность Вадима Викторовича постепенно передалась и экзальтированной Элеоноре Ивановне, которая своими эмоциями только разогревала нервную систему мужа. Каждый неопознанный шум в доме стал восприниматься его владельцами как начало гибели фундамента. Заслышав любой странный звук они вскакивали и мчались смотреть, не появились ли трещины, а ничего не найдя посвящали весь вечер обсуждению происшествия. Когда же в облицовке фундамента была обнаружена тонкая трещинка, ей присвоили статус чрезвычайного происшествия: Вадим Викторович спустился в погреб и полдня пристально изучал прохладные стены подземелья.
