— Вадик, мы чай пить садимся. Будешь? — кричала из кухни Элеонора Ивановна, разливая заварку из пузатого в красных маках фарфорового чайника.
Из комнаты в лучшем случае раздавалось покашливание. Вадим Викторович размышлял, хочет ли он чаю. А на столе появлялись пряники и печенье, звякали ложки.
Когда над чашками уже поднимались облачка пара, Элеонора Ивановна выглядывала в комнату и снова звала мужа:
— Вадюша, иди чай пить. Все готово.
— Не хочу пока, — отвечал Вадим Викторович и через пять минут появлялся на кухне. Удивлено смотрел на довольных родственников, подходил к шкафу и что-то в нем выглядывал. Элеонора Ивановна вставала, доставала чашку, ставила ее на стол, наливала заварку и кипяток, и вытаскивала из заначки две домашние ватрушки с творогом. Вадим Викторович брал ватрушку тремя пальцами и нехотя присоединялся к чаепитию.
— А вы говорили, кончились ватрушки, — Кирилл смотрел прямо в глаза Элеоноре Ивановне.
— Кончились, а теперь и нашлись! — отвечала теща, и на лице ее проступала дерзкая мысль: она выше всех этих мелочей.
Первое время Кирилл думал, что Вадим Викторович над всеми издевается.
— Да, он просто не может принять решение, — успокаивала мужа Лера.
— Да что тут думать: пилить засохшие ветки или нет? Что тут думать? Понятно же, что все равно придется пилить! — возмущался Кирилл.
— Это тебе понятно, а он должен все обдумать и взвесить, а самое главное, сам, понимаешь, сам это решения принять, без натиска со стороны. Иногда ему проще промолчать или сделать вид, что он не понимает вопроса, чем склониться к какому-нибудь даже совсем простому решению, какой-то определенной мысли.
— Так я же помочь хочу!
— Самая лучшая помощь ему — это не трогать его мир, который он себе здесь создал. Мир, в котором хозяин только он. Ну, просто папа такой…
Понаблюдав за тестем, Кирилл убедился, что Вадим Викторович и правда не всегда вредничает, а часто просто не может решиться, но результат иногда получался один и тот же. Услышав, что «помогать сегодня, наверное, не надо» Кирилл с Лерой уезжали купаться или просто гулять, а когда возвращались, заставали непредсказуемого Вадима Викторовича за ремонтом садовой дорожки. Выяснялось, что тесть весь день двигал массивную бетонную плитку, убирал треснувшую, подвозил на тачке песок и гравий, укладывал новую и надорвал себе спину.
— Вадим Викторович, что же вы не сказали, что будете плитку менять? Я же вас спрашивал, чем помочь!? — удивлялся зять.
