— Сейчас я оторву тебе твой внешний авторитет! — кричала Лерка и лезла возиться со смеющимся мужем, — будешь знать, как моего папу обижать!
— Кто ж его обижает? — Кирилл выворачивался и нежно кусал жену за плечо, — я о нем забочусь…
За окном закричал петух, шумно захлопали крылья.
— Хорошо как, — Кирилл гладил притихшую жену.
Они лежали на кровати в летней комнатке на втором этаже и слушали разные звуки за окном. Это была их территория, их маленькое «гнездо», куда они забирались, чтобы побыть вдвоем. Такое ощущение в доме давал только второй этаж, другое пространство, оставлявшее всех остальных где-то далеко внизу.
— Кукареку!
— Вот раскричался, — улыбнулся Кирилл.
— А мама мечтает его сварить, — шевельнулась Лера.
— Да?
— Она считает, что держать на даче кур в двадцать первом веке это дикость. А еще они с папай думают, что сосед назло устроил курятник прямо у нашего забора, чтобы птицы мучали нас своим кудахтаньем.
— Лерка, да чего же ты у меня смешная в этих бигуди!
Жена, накрутившая волосы в ожидании вечерних гостей, хитро посмотрела на мужа и вдруг выпучила глаза, сделала бессмысленное лицо и громко протяжно заблеяла:
— М-ме-е-е!
Кирилл трясся от смеха, а Лера, воодушевленная реакцией мужа, все блеяла и блеяла на разные овечьи голоса.
Когда они спустились к обеду Вадим Викторович и Элеонора Ивановна обсуждали что-то на повышенных тонах. В конце разговора тесть даже хлопнул дверью и ушел из дома:
— Мама, что случилось? Вы поругались что ли?
— Ничего мы не ругались, просто эти соседи уже достали! Мало нам их кур было, они теперь еще и овец завели! Представляете!?
— Каких овец?
— Обыкновенных баранов, как они сами. Только что под окном тут блеяли. Неужели не слышали?
Кирилл быстро отвернулся и вышел из комнаты, заглушая смех кашлем.
— И что ты смеешься? — Элеонора Ивановна смотрела на хохочущую дочь. — Вы здесь только по выходным бываете и то не всегда, а нам теперь целыми днями их слушать и нюхать!
Постепенно Вадим Викторович понял, что попался: «пришельцы» еще не теснили смородину, но уже то тут, то там отращивали свои зеленые шевелюры. И тогда тесть сделал жесткий рот и сказал, что больше свободных мест на участке нет.
— Хорошо, папа, — сказала Лера, радостно наблюдая как пчела, собирая нектар, перелетает с роз на гортензию, с гортензии на разноцветные клематисы, с клематисов на дельфиниум…
Не услышав сопротивления, Вадим Викторович почти успокоился и только несколько раз пометил еще свободную территорию молодыми смородиновыми кустами.
