К другому направлению относятся поэты племени Бану Одр, и их поэзию называют иногда поэзией Одри. Эти стихи, вернее, циклы стихов, описывают мир страстной, но незавершенной любви. Тоска и страдания — вот их главные мотивы, в них нет сексуального завершения, и с самого начала ясно, что оно невозможно. Самым известным произведением этого литературного направления была поэтическая трагедия Маджнупа и Лейлы, чья трагическая любовь имеет нечто общее с историей Ромео и Джульетты. Маджнун (что значит «Одержимый») сходит с ума из-за невозможности любить Лейлу. Он уходит в пустыню, чтобы по возвращении обнаружить, что его любимая умерла; тогда он тоже умирает от разбитого сердца. В мире поэзии Одри любовь и благородна, и невообразимо печальна. История Маджнуна и Лейлы вдохновляла многие следующие поколения арабских и персидских поэтов и художников на создание иллюстрированных манускриптов.
В придворной поэзии Аббасидов любовь снова попадает в центр внимание и становится удобной темой в благовоспитанном обществе. Быть влюбленным в недосягаемых женщин или юношей очень характерно для членов хассы; даже халифы влюбляются и пишут стихи о своих воздыханиях — впрочем, не слишком часто либо в воображении других стихотворцев. Некоторые поэты (такие, как Абу Нувас) развивали тему преувеличенного осознания греховности физических радостей, но большинство авторов снижали накал страстей: несчастная любовь была в моде, она превращала возлюбленного в остро чувствующего человека, который может ценить прекрасную литературу и искать для себя самый изысканный способ описания боли, которую ощущает. Это рафинированное и слегка тепличное Отношение к любви определяло принадлежность влюбленного к членам дворцового общества; он участвовал в изысканных дискуссиях круга, к которому принадлежал по своим ощущениям.
Однако сами поэты, как правило, занимали незначительное, а иногда даже шаткое положение при дворе Аббасидов. Совсем как рок-звезде двадцатого века, поэту были разрешены и в некотором роде даже предписаны нарушения границ общепринятого социального поведения. Тот же Абу Нувас мог открыто хвастать своими попойками и склонностью к хорошеньким мальчикам, в то время как это было абсолютно недопустимо для других и вполне могло привести к серьезному наказанию. В то же время поэт оставался слугой своего покровителя, от него ожидали постоянного присутствия под рукой. Любая неудача или неловкий ответ могли закончиться наказанием и даже угрозой смерти — как правило, преувеличенной для создания более драматического эффекта. Но, как мы увидим дальше, те поэты, которые позволяли себе острые насмешки над властями, действительно могли дорого за это заплатить.
