Им подали на белой скатерти пустые тарелки, ножи, вилки, солонку-перечницу с горчичницей посередине, затем салфетки, а на закуску дали и поесть. Майор выпил стаканчик вермута и отправился с псом прогуляться в поле люцерны.
Оливье и Жаклин остались одни под деревьями.
- Так вы, значит, знали, что я еду в Каркассон? - спросил Оливье, глядя ей не в бровь, а в глаз.
- Нет, не знала, - ответила Жаклин. - Но я рада, что и вам туда.
Подавленный счастьем, Оливье задохнулся и стал дышать как человек, которого душат, для полного сходства недоставало лишь смеха палача.
Однако мало-помалу он взял себя в руки и снова поборол свою робость. Он слегка придвинул свою руку к руке Жаклин, которая сидела напротив него, и от этого сразу вырос в своих глазах на целых полголовы.
Под деревьями птички заливались, как собаки, и бросались крошками хлеба и мелкими камешками. Эта атмосфера всеобщего веселья постепенно опьяняла Оливье. Он снова спросил:
- Вы надолго в Каркассон?
- Думаю, на все каникулы, - ответила Жаклин с улыбкой более чем умопомрачительной.
Оливье еще ближе подвинул руку, и от пульсации крови в его артериях слегка задрожало золотистое вино в одном из бокалов, а, когда кровеносные сосуды вошли в резонанс со стеклянным, последний не выдержал и разбился.
Оливье снова помедлил и, набравшись духа, продолжал расспросы:
- Вы едете к родственникам?
- Нет, - ответила Жаклин, - я останавливаюсь в привокзальном отеле "Альбигоец".
Оказывается, волосы у нее были вовсе не такие темные, особенно в лучах света, как сейчас, а крохотные веснушки на руках, загорелых от частого пребывания на воздухе (от этого еще не то бывает), будили воображение, и Оливье покраснел.
Затем, собрав все свое мужество, он зажал его в левый кулак, а свободной рукой накрыл ближайшую к нему руку Жаклин. Какую именно, он не разглядел, поскольку она вся скрылась под его ладонью.
Сердце Оливье громко стучало, и он спросил: "Кто там?" - но сам заметил свою ошибку. Жаклин руки не отняла.
И тогда разом распустились все цветы, и чудесная музыка разнеслась вокруг. Это Майор напевал Девятую симфонию в сопровождении хора и оркестра. Он пришел их известить, что ремонт окончен и можно ехать.
III
Они миновали Клермон и теперь ехали между двумя рядами цветущих электрических столбов, которые заполняли воздух чудесным ароматом озона. За Клермоном Оливье тщательно нацелился на Орильяк. Теперь он мог уже не менять траекторию движения. А поскольку ему больше не надо было держать руль, то он снова завладел рукой Жаклин.
