Они брели по тропе; слева простирался лес, а справа вздымались утесы. Дорога из рудника занимала немного времени. Вскоре сквозь завывания ветра они различили шум реки, а затем, обогнув горный склон увидели впереди место своего назначения.
Называлось оно исправительным лагерем, но на деле представляло собой обыкновенную тюрьму, расположенную на северном берегу реки, между водой и отвесными утесами. Со всех четырех сторон ее окружал грубый высокий частокол из толстых заостренных бревен. Внутри еще один частокол делил лагерь на две части. В той, что поменьше, находились казармы стражников, конюшни, почтовая станция и особняк начальника. Та, что побольше, отводилась для узников. В дальнем конце грязного двора вдоль частокола неровными рядами стояли бараки, в которых ночевали заключенные. Ближе к утесам находилось кладбище, а у южных ворот теснились постройки, где работали самые удачливые узники: поварня, мастерская, прачечная, нужники и лазарет.
На другом берегу реки находилось селение под названием Саллерс-Блафф, к которому от южных ворот вел каменный мост. Эта сонная деревушка, ютящаяся у самого леса, существовала исключительно для обслуживания лагеря и размещения солдатских семей. Сельчане разводили огонь в очагах, готовясь противостоять холоду наступавшей ночи; из печных труб поднимался белый дым, а хлесткий ветер относил его в сторону. Они собирались плотно отужинать теплым хлебом и жареным мясом да запить трапезу элем и вином. Узники с тоской смотрели через реку, завидуя тамошней сытой и теплой жизни. От тюрьмы до селения было не более сотни шагов, но оно находилось словно в другой стране.
Заключенные прошли сквозь восточные ворота и усталым шагом двинулись через половину, которую занимали стражники, мимо особняка, в обеденной зале которого начальник принимал гостей. Это было здание в строгом кроданском стиле, выстроенное над самой рекой на месте прежнего дома сельского головы. Каждый день оно напоминало узникам-оссианам, кому теперь принадлежит власть в их стране.
Арен мимоходом покосился на особняк и проклял жестокую судьбу, назначившую ему родиться оссианином. Если бы они с отцом были кроданцами, ничего подобного не случилось бы.
Вдруг его взгляд привлекло движение в одном из верхних окон. Там стоял человек, освещенный последними лучами меркнущего солнца, и взирал на вереницу узников. Арен содрогнулся, узнав это очкастое лицо.
Клиссен!
Их глаза на мгновение встретились, а потом охранитель развернулся и исчез.
