* * *
«Клиссен, — думал Арен, съежившись под задней дверью поварни. — Неужто и вправду он?»
Дождь лил как из ведра, барабаня по крышам бараков и превращая землю в грязь. От кандалов Арен избавился — узников расковывали, когда они возвращались в лагерь, — но башмаки пропускали воду, ногам было холодно и мокро, из-за чего волдыри набухали еще сильнее. Жаль, что у мертвеца не оказалось крепкой обуви.
Обхватив себя руками, чтобы согреться, Арен смотрел сквозь зыбкую пелену дождя на вздымающуюся перед ним изгородь. Она окружала пространство, где содержались заключенные, и образовывала защитное кольцо перед внешним частоколом. В высоту она достигала всего семи футов, и при желании через нее можно было перелезть. Но смельчаков не находилось: между изгородью и частоколом обитала свора кроданских костоголовых псов, безжалостных убийц, способных растерзать человека на куски. Арен слышал, как один из них рычит и поскуливает неподалеку. Но даже если удастся миновать собак, вдоль частокола тянулся высокий помост, по которому расхаживали лучники, готовые застрелить всякого, кто отважится на побег.
Мысли Арена вновь обратились к Клиссену. Тот мелькнул в окне лишь на миг, и юноша засомневался: возможно, он попросту видел кого-то похожего. В конце концов, в присутствии Клиссена смысла нет. Охранитель — высочайший чин среди инквизиторов, второй после главнокомандующего, руководителя Железной Длани в Оссии. Что ему делать в исправительном лагере среди гор, за тридцать лиг от всякой населенной местности?
Разве что он привез помилование? Эта мысль будоражила ум. А вдруг Клиссен явился отменить несправедливый приговор, вынесенный Арену и Кейду? В конце концов, ни тот, ни другой не принадлежали к числу смутьянов и мятежников, воров и убийц, в отличие от других здешних обитателей.
Арен фыркнул. Охранитель проделал столь долгий путь, чтобы привезти помилование двум безвестным оссианским мальчишкам? Смешно. Скорее всего, он здесь по другому делу, не имеющему отношения к ним. Или это вообще не он. От переутомления в голову лезут странные мысли.
Лучше сосредоточиться на насущном. Делать что должно. Выживать.
Дверь со скрипом приотворилась, и поваренок Таг высунул наружу веснушчатое лошадиное лицо. Удостоверившись, что кругом все чисто, он протянул Арену тряпичный сверток.
Развернув подозрительно легкую передачу, Арен увидел три сырных рулетика. Скудное угощение — кусочек старого чеддера в грубой лепешке; но в нынешних обстоятельствах — настоящий пир.
