Я пошел на кухню и решил заварить самый крепкий кофе, какой у меня был. На то, чтобы соорудить большую чашку эспрессо, требовалось десять минут – но я отчаянно нуждался в перерыве. Впереди пять часов: за это время успеть можно. Кофейничек для эспрессо остался грязным с последнего раза, когда я им пользовался. Кажется, было это в мае. Однажды вечером зашел в гости мой друг Фрэнк, посетовать на свою подружку, которая постоянно нудила, что он ничего не делает с тем, что начал лысеть. Клод – он в тот вечер тоже был с нами и никогда не любил выслушивать амурные тирады Фрэнка – прервал его, как прерывал всегда, стоило Фрэнку заговорить про Нору, и объявил, что нам нужно еще куантро, чтобы сдобрить кофе. Мы заварили три чашки, потом еще три. В итоге перешли на вино, а там Фрэнк предложил что-нибудь нам всем состряпать у меня на кухне. У меня были только яйца и томатный соус. А сыра никакого? – осведомился он. Тертый пармезан. «Сейчас сооружу ужин», – заявил он, обнаружив невскрытую упаковку макарон.
Мне было мерзко одному в квартире, но было приятно вновь оказаться в одиночестве. И тут внезапно – и опять же в связи с кофе – я вспомнил тот день прошлой зимы, когда вернулся из Библиотеки Уайденера с несколькими книгами и, войдя в квартиру, обнаружил, что повсюду горит свет, а Фрэнк с Норой накрывают на кухне стол на нас троих. «Ты дверь забыл запереть, вот мы и вошли и принесли поужинать. Ты дверь, что ли, вообще никогда не запираешь?» – осведомилась Нора. «Иногда запираю. Да и что здесь воровать?» – откликнулся я. «И верно», – согласились они. Диван, кровать – по сути, вся моя мебель была собрана с улиц Кембриджа – и все это знали. Даже тарелки, кружки и парусиновые стулья перешли по наследству от друзей моих друзей, уехавших из Кембриджа. Собственного моего здесь ничего не было. За квартиру я платил помесячно, без долгосрочного договора. Ключом пользовался только одним – от почтового ящика. Фрэнк купил в тот вечер готовую лазанью и теперь старательно ее разогревал. В тот вечер я любил их обоих. Впервые такое почувствовал. Вот почему тот вечер, когда я, шагнув в собственную квартиру, обнаружил, что неизвестные зажгли свет в моих комнатах и чувствуют в них себя как дома, стал для меня одним из самых счастливых и памятных в Гарварде. Лампы, друзья, вино, лазанья, кофе.
В это утро кофейник не хотел открываться. Я брякнул им о кухонную столешницу. А потом, чтобы выкинуть слежавшуюся гущу, открыл заднюю дверь, поднял крышку мусорного бака на своей лестничной площадке и легонько постучал по ней металлическим фильтром, раз, другой. Тут же открыла свою дверь соседка.
