– Ага. – Она подтягивает колени к груди, обхватывает ноги и наклоняет ко мне голову. – Слышала, ты за меня сегодня заступилась.
– Ты про Морган?
– Ага-а. Брэм рассказал. – Она улыбается. – Тебе необязательно было это делать.
– Знаешь, она вела себя как расистка.
– Да. Но не каждый сказал бы ей об этом. Так что спасибо.
У меня скручивает желудок. Не то чтобы мне хотелось блевануть. Не то чтобы мне не хотелось блевануть. Вот поэтому я стараюсь держаться подальше от Эбби. Стоит сделать хоть шаг ближе, как меня начинает тошнить, поэтому я отодвигаюсь на пару сантиметров вправо.
– Она что-нибудь говорила насчет дня открытых дверей?
– Как же. Видимо, не бывать этому.
– Мы с тобой все равно можем поехать.
Неожиданно дверь туалета распахивается настежь, и из него вываливаются двое девятиклашек, раскрасневшихся и растрепанных. Что-то подсказывает мне, что водка и средство в емкости для ершика будут не единственными жидкостями, которые теперь можно обнаружить внутри.
– Они как после секса, – шепчет Эбби.
– Ага.
– Нельзя же этим заниматься в туалете у Мартина Эддисона. Я возмущена. Удручена. Встревожена. И да, Морган, я знаю все эти слова, потому что на квалификационном экзамене по аналитическому чтению набрала 800 баллов. – Она запирает за нами дверь и наклоняется, чтобы заглянуть под раковину.
– Что, правда? – Я присаживаюсь на опущенную крышку унитаза.
– Ну да. Прости. Не хотела хвастаться.
– Это круто!
– Не знаю даже. – Она улыбается и слегка пожимает плечами. – Ладно, вот водка, вот кола. Их же смешивают?
– Понятия не имею.
– Мартин, видимо, тоже. Уверена, что не хочешь глоточек?
– Уверена.
– Хорошо. Я просто… – Эбби наливает в красный пластиковый стаканчик немного водки и доливает до краев колы, потом отпивает и морщится. – Ого. Крепко.
– Жаль.
– Интересно, а со стаканчиком выйти можно? Я же не должна пить все внутри?
– Это было бы странно.
– Это вечеринка Мартина, тут все странно.
– Точно.
Все и правда очень странно и запутанно. Я постукиваю носками балеток по плиткам, стараясь не поднимать глаз. Кто мог предположить, что я окажусь наедине с Эбби в туалете Мартина Эддисона. Бросив быстрый взгляд из-под ресниц, вижу, что она оперлась спиной на ванну, скрестив ноги, и потягивает потихоньку из своего стакана, при каждом глотке морща нос. Никогда не понимала, зачем люди пьют. Точно не ради вкуса – это я знаю. Все лишь бы почувствовать себя легким, невесомым, свободным от того, что может тебя остановить. Саймон как-то описывал мне чувство опьянения. Сказал, что выпивка дает возможность выразить мысли и чувства, не фильтруя их и не придумывая ничего лишнего. Только я так и не поняла, что в этом хорошего.
