— Но черная тень стояла рядом, как тогда, в первый раз. Готова поручиться, что мне не показалось, — упрямо продолжала внучка.
— Зла эта тень не желает, — утешила бабушка. — Раз круг обошла и в избу вошла, значит нужно ей что-то здесь.
Аня опустила голову и потерла виски. Она тут же вспомнила ту ночь, когда “черный человек” явился в первый раз. Он погладил ее по щеке и сказал, даже как-то ласково, что похожа она на Нюрку. Разве так поступают с тем, кого собираются погубить? Едва ли. И после, когда лихо напало в палисаднике, тень была там и оттолкнула к забору, а затем отвлекала тварь на себя. Выходит, этот призрак охраняет ее? Похоже на то. Впервые столкнувшись с паранормальным, она не подумала о том, что оно может не нести угрозы.
— Почему ты не боишься? — спросила она бабушку неожиданно.
— Теперь не боюсь, твоя правда. Ничего оно нам не сделает, лихо это.
— Как? Ведь оно уже убило человека. Того рыбака на озере, наверняка это было оно.
— Ох, да! Когда вы уехали я позвонила Клавке в Карасевку, ее сын Игорь в райцентре следователь. Ты его помнишь? — Аня кивнула и рассказала о коротком разговоре с утра. Бабушка продолжила, — Нельзя ему конечно трепать, но чтоб мать успокоить, проговорился: то рыбаки из города на нашем озере отдыхали. Выпили, как водится, а затем драка у них спьяну началась. Один толкнул, второй неудачно упал и с берега высокого на корягу напоролся. Первый начал вытаскивать, да только хуже сделал. Со страху в бега пустился, да уже нашли и раскололи. Вот и все. Люди страшнее черта, иной раз.
Аня потерла глаза и устало выдохнула, — вновь сказка оказалась жестокой прозой жизни.
— Но ведь лихо могло их заколдовать, чтоб драку начать? — спросила она.
— Отчего же? Могло! Да вот только нельзя разбудить в человеке то, чего в нем нет. И коль друг с кулаками идет на друга, видать, не все средь них ладно. Лиху оказалось за что зацепиться, а они противиться не смогли, — пояснила бабушка Маша. Затем протянула руку и ласково погладила внучку по голове. — Ты устала, пойдем, ляжешь в моей комнате на диване. И коли морока страшишься, оставь лампу гореть.
Приглушенные стеной голоса вырвали Аню из крепкого сна, пришедшего только с рассветом. Она решила, что это телевизор, и нет ничего зазорного поспать еще пару часов. Перевернулась на другой бок, повыше натянула одеяло и попыталась снова задремать.
— Прямо сейчас? Хорошо, я разбужу ее, — громко воскликнула бабушка за стеной.
