***
Дело было вечером, всем делать было нечего. Ведь героиня дня — а то бишь я — тихо злилась в своей комнате и не спешила выходить, зачем-то разбирая и снова собирая сумки. Благо, дверь была на месте и закрыта на ключ, так что попытки толкнуть её с той стороны не увенчались успехом. Мне не хотелось их видеть: ни Мулю, ни Димку, никого. Они-то поиграли в сказку и забыли, а мне за что такое 'счастье'?! Я не стремилась узнать о своих 'корнях' настолько глубоко, и шутки папы про то, что наш дедушка — Иван-царевич, воспринимала с юмором. А как иначе?! И уж тем более не думала, что новый очаровательный знакомый вдруг окажется бессмертным Кощеем, мечтавшим безопасно забрать своё сердце.
А мою душу какого чёрта зацепил?! Ведь говорила ему Ядвига — 'не увлекайся', так нет же, все чары в ход пустил. Хотя… я же тоже развесила уши. И со стороны реальной жизни знакомство с Кокаларисом спокойно можно озаглавить 'Мой больничный роман'. А вот его продолженье вне больницы — погруженье в чудо. И как я ни ворчала, всё же… одно с другим сливалось в такой волшебный водоворот, что голова кружилась. А ещё…
Проще говоря, мне стало жаль себя — такую глупую, доверчивую дуру. Утешеньем была мысль о том, что моё общенье с Кокаларисом, наши встречи, разговоры, его касания и взгляды — не прошли зазря. Для него. Ну, раз он уцелел и шустро укатил подальше, моё исцеленье и его заботу засчитали — великая Матушка оказала милость. Чего же он тогда рычал?
Прекрасно понимая, что не получу ответа, я тихо выбралась из 'укрытия' и, подхватив куртку, вышла на освещённый двор. Недалеко от ворот мрачно выступал силуэт моего разбитого 'немца'.
— Да, красавчик, — усмехнулась я, погладив холодный металл. — Во имя справедливости, нас бросили с тобой на амбразуру. Спасибо, что не подвёл! Больше не покатаемся.
Небо над головой подмигнуло огоньками звёзд, а по лицу скользнул прохладный ветерок — как будто погладил.
— И всё? — усмехнулась я небесам. — И вам не совестно? А я… представляете, я хочу продолженья банкета. Уж если вы явили чудо и оставили мне память, сделайте что-нибудь ещё. Хорошее.
За воротами раздался шум подъехавшей машины. Обомлев, я застыла столбом и уставилась на калитку. Сердце тревожно пропустило удар. Железная щеколда взметнулась, и… во двор решительно вошёл высокий крепкий мужчина. Заметив меня, он пригляделся и вдруг окликнул.
— Папа! — ахнула я, узнав родной голос, и восторженно повисла на шее довольного молодца с рыжевато-седой шевелюрой.
