— А если не отдам? — решилась я, отодвигаясь ближе к стенке.
Кокаларис болезненно сморщился.
— Мне придётся быть грубым, и все старания уйдут псу под хвост, понимаешь? Ты просто сыграй свою роль и вручи мне потерю, а там посмотрим. У меня нет времени объяснять.
— Торопишься?
— Не представляешь как! Очень хочется узнать результат. Как-никак новый год — перемены и всё такое. Волнуюсь. Ну, красавица царевна! Уж коли молодец приглянулся, ты его не мучай, а.
Я открыла рот и, оскорблённо фыркнув, сунула камень в ладонь Кокалариса и шустро поползла из-под крыльца.
— Вот и умница, — усмехнулся за спиной Афоня и потащился следом.
Как он выбрался, я не видела, наткнувшись во дворе на довольную бабМашу. Проворно скользнув ей за спину, я ласково обвила родные плечи и сердито уставилась на Кокалариса — мол, теперь я под защитой — не достанешь. А Афанасий, как видно, и не собирался: спрятав камень, он деловито поравнялся с нами, остановился на миг и, одарив бабМашу "ласковым" взглядом, усмехнулся:
— Ух ты! А снайпер меня не ждёт? Значит, я правильно сделал?
БабМаша гордо фыркнула.
— Там видно будет! Уходи! — сказала она строго. — И очень скоро всё забудется.
— Непременно, — подхватил Кокаларис и, махнув мне рукой, вальяжно двинулся к воротам. — Так и задумано.
А вскоре с улицы донёсся мерный вдох автомотора, приоткрылась дверца в салон и… Яркий солнечный свет внезапно скрылся за наплывшей тучей, а по лицу и рукам скользнул резкий холодный ветер.
— Ну, вот и началось, — торжественно произнесла бабМаша. — Да будет воля твоя!
Отступив от бабули, я хмуро глянула в небо, а потом на ворота.
— Чья воля? — насторожилась я. — Вы, что… его — того?
БабМаша промолчала, а через миг до слуха отчётливо долетел гневный рык.
— Тво-ою ма-ать! — проревел Кокаларис и сердито застонал.
Испугавшись, я рванула за ворота и увидела, что он стоял у открытой дверцы и, опустив голову, тяжело упирался в кузов. Ветер высоко вскидывал полы его чёрного пальто, а полетевшие с неба хлопья снега украшали волосы не тающей сединой. Я смотрела на Афоню и растерянно топталась на месте, не зная, смогу ли помочь. Ну а вдруг?! Кровь Ивана-царевича и всё такое. Но как только решилась и сделала шаг, ко мне вдруг подскочила бабуля и, схватив за руку, потянула назад.
— Да вы что?! — завопила я. — Не надо!
БабМаша молча толкнула меня в объятия ещё сонного Димки и, кликнув удивлённого Алексея, побежала с ним закрывать ворота. Они так торопились, как будто с той стороны на наш дом пёр гигантский дракон. Ну, судя по звукам, было вполне похоже. Однако, как только ворота закрыли, рычанье стало медленно угасать и вскоре вовсе стихло. Дед Лёша понуро огляделся и выдохнул:
