Ну, он посмотрел на него, подивился, но желанье поискать ответы и вскрыть мягко отложил на завтра.
— А если будет поздно? — встрепенулась я, но Димка привлёк меня к себе и ласково успокоил поцелуями. Ну… мы договорились.
Громкий сердитый голос деда Лёши разогнал мой сон. Потягиваясь, я сонно прислушалась и поняла, что дед ругается — грозно так, словно великий воевода. Скользнув с постели к окну, я едва не уронила челюсть на подоконник: Алексей стоял у открытых ворот с охотничьим ружьём и велел кому-то убираться.
Охнув, я быстро нырнула в халат, неуклюже прыгая, надела носки и кинулась в прихожую. Сапожки и куртка оказали услугу и не капризничали, позволив, наконец, выбежать к воротам. Дед Алёша быстро оглянулся и вскинул руку.
— А ты куда выскочила? А ну-ка, в дом!
Но я не слушалась и нырнула за его спину. Отсюда мне было прекрасно видно высокую фигуру в длинном чёрном пальто, вальяжно гулявшую возле чёрной машины. Подняв руки в знак того, что он безоружен, Афанасий вздыхал и возводил очи долу.
— Попович, ну не дури, — сказал он, "нагулявшись". — Я же с добром пришёл.
— А я тебе не верю! — фыркнул дед. — Думаешь, я на старости забыл, чей ты сын?
— Ну и что?! Да мы с батюшкой — небо и земля.
Заметив меня за спиной Алексея, Афоня кивнул, приветливо махнул рукой и смело направился к воротам. И вдруг — бабах! От выстрела у меня зазвенело в ушах. Обхватив себя за голову, я присела и пришла в неописуемый ужас, увидев как Афанасий медленно оседает на снег.
— Деда, ты что?! — вскрикнула я, не слыша сама себя. — Ты зачем?
Алексей тревожно оглянулся, покачал головой и присел рядом.
— Да ты не бойся, милая, — ласково, но с сожалением заметил он. — Ничего ему не сделается.
— У тебя вместо патронов соль? — сообразила я.
— Нет, боевые, но паршивец встанет. Он же бессмертный.
Да он что, издевается? Однако дед Алёша поднял меня, обхватил рукой и повернул к воротам — мол, смотри сама. От вида лежавшей на снегу чёрной фигуры у меня ёкнуло сердце, а на глаза навернулись слёзы. Но каково же было моё удивление, когда через миг фигура вдруг зашевелилась, а знакомый сердитый голос простонал убористое ругательство. Опёршись на руки, Афанасий встал на колени и по-собачьи тряхнул головой.
— Ну, Попович, я тебе припомню, — выдохнул он и тут же улыбнулся — мне. — Доброе утро, Вероника! И с новым годом! Обещал, что приду в гости, и вот, пожалуйста!
Дед Алексей удивлённо заглянул в моё лицо.
— Ты его знаешь?
