– Печка, Егор Данилович, – это сердце бани. Давайте-ка мы ей и займёмся!
Дед Аким приносит обере́мок сухих берёзовых поленьев. Укладывает на решётку топки, подсовывает под них щепу, лучинки и бересту.
– Важно, Егор Данилович, чтобы всем в топке было просторно, тогда всё вольно и быстро схватывается огоньком. Ну, чиркай спичку… Вот молодец… С первого раза получилось!
Горка похвалой доволен. Растапливать печь его уже научила баба Лина.
Вкусно пахнет сгоревшей берёзовой корой. Дед Аким закрывает дверцу печи.
– Пока банька будет набирать силу, – потирает он руки, – не сгонять ли нам партию-другую в шахматишки?
Играть в шахматы Горку научили в детском садике. В общем показали, как называются фигуры, назначение каждой из них, правила передвижения – словом, начало из начал. Горка признаётся в этом.
– Я, Егор Данилович, увы, тоже далеко не гроссмейстер. Знаете, кто это такой? – и сам же отвечает. – Это величайший знаток и мастер игры. Мы вместе и будем оттачивать свой ум. Шахматы – это его наипервейшая гимнастика. А мне здесь ею заниматься не с кем. Сам с собою иногда играю, – хихикает дед Аким, – это неплохо, но недостаточно. Нужен соперник. Это же какая борьба! Позиционное маневрирование, острая тактика, лихая атака, неожиданные жертвы, – глаза деда Акима загораются, – всё как в бою, только очень, очень тихом.
Порыв деда Акима подначивает Горку.
– Идёмте, – соглашается он.
Через полчаса дед Аким возвращается в баню и полностью заполняет топку поленьями.
– Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Сюда он наведывается ещё раза два для догляду и поддержания огня в печи. А часа через три они уже входят в моечное отделение.
У Горки на мгновение даже перехватывает дыхание – таким оказывается плотный и жаркий дух бани.
– Париться классическим деревенским способом мы, Егор Данилович, не станем. Мой возраст уже не позволяет, а ваш – ещё не позволяет. Процедура щадящая, но не менее полезная.
Дед Аким наливает в таз горячую воду, разводит её холодной до нужной температуры и опрокидывает таз на Горку.
Окунает берёзовый веник в котёл. Горячий воздух наполняется запахом, какой бывает в берёзовом лесу после дождя. Потом плещет на раскалённые камни сверху печи что-то из стеклянной банки. Пахнет пасекой.
– А теперь, Егор Данилович, полезайте на полочку. Кладите под головку веничек, зажмуривайте глазки и дышите, дышите, дышите. Спокойно, глубоко, чтобы до самого пупка доставало, – смеётся дед Аким, – я тоже тому сподоблюсь.
