Я покачала головой.
– Нет… А как это?
– Его не будут сжигать. Просто выроют яму и закопают как есть, целиком.
– Да ты что… Серьёзно?!
На похоронах, которые я всю жизнь смотрела только по телевизору – в любовных драмах или детективах, – покойника сжигали в печи, а потом вся родня собирала его обугленные кости палочками для еды[23]. До сих я была уверена, что Дедулю похоронят точно так же. Но теперь не знала, что и думать.
– А до тех пор – ну, как считает Бабуля, – ему будет одиноко лежать просто так, и хорошо бы насобирать для него цветов из нашего сада.
– И я с тобой!
– Хочешь, я принесу тебе ножницы?
– Юу, послушай. У меня к тебе огромная просьба, – сказала я, уткнувшись взглядом в землю. – Возможно, это наша последняя встреча…
– Как? – Он удивлённо уставился на меня. – Почему? Вы переезжаете на край света?
– Ну просто… я больше не смогу сюда приезжать, – тихонько ответила я. А он всё таращился на меня, не понимая, что происходит. – Ты не нашёл звездолёт?
Он выдержал паузу – и покачал головой.
– Нет. По дороге сюда я добрался до старой молельни. Прочесал там всё вокруг, но звездолёта нигде не уви- дел.
– Значит, нам уже не успеть. Но… мы всё равно женаты, верно? А времени уже совсем в обрез! Поэтому… Пожалуйста, Юу… Я хочу, чтобы ты занялся со мною сексом.
– Ч‐чем?! – то ли выдавил он, то ли просто икнул. Но я продолжала как заведённая:
– Прошу тебя, Юу. Пока это тело не перестало быть только моим… женись на нём тоже!
Мой голос задрожал и сорвался.
Юу, похоже, обалдел не на шутку.
– Но это же… делают только взрослые. У нас ничего не выйдет!
– А ты никогда не думал, что ты не хозяин собственной жизни?
На пару секунд он замялся, подбирая слова. Затем тихонько ответил:
– Ну да… Мы, дети, себе не хозяева. Нашими жизнями командуют взрослые. Если тебя бросит мать, тебе будет нечего есть. Без взрослых ты не можешь ни пойти, ни поехать куда тебе хочется, так ведь? Вот и у остальных детей то же самое… – Он присел на корточки и потянулся к цветам на газоне. – Потому нам и приходится выживать, чего бы это ни стоило. Пока не вырастем.
Я присела рядом. Его ножницы, лязгнув, сре́зали стебель подсолнуха. Превратившись в трупик, тот склонился к нему на плечо, но Юу подхватил его и обнял, точно младенца. Глядя на это, я снова забормотала:
– Понимаешь… Меня скоро могут убить. Вот я и хочу стать тебе настоящей женой, пока не умерла. Всем телом… а не детскими обещалками.
Юу остолбенел.
– Ты что говоришь, Нацуки? Кто это собирается тебя убить?
