Это ж сколько лет ты это добро воровал? А ведь с виду этакий лох растяпистый.
…Короче, до поселка мы дошли минут за сорок. Благо, весел и гребцов в нашей лодке сильно добавилось. Но подошли не к обычному месту, а к самому краю поселка. Выгрузились, прирезали аиотеека… Да, я как-бы в курсе, что это негуманно и совсем не по геройски, но он мог поднять тревогу. Опять же, должен был героически погибнуть именно на берегу, снимая с местных ребятишек вину за оставление поста.
— Когда спросят, — объяснил я пацанам, — вы скажете, что увидели сильное зарево, и аиотеек велел вам плыть к поселку. А тут на него напали мы, а вы, как обычно, убежали. Понятно?
Местные ребятки, только что увидевшие, как это просто и легко лишить человека жизни, все еще пребывали под впечатлением от увиденного и только закивали головами в ответ на мои слова. И даже ни слова не вякнули, когда мы связали их на всякий случай и оставили в лодке под приглядом Дор’чина, который, к собственному возмущению, должен был остаться сторожить лодку. На этом настоял я. — «Иначе, если тебя случайно убьют, кто еще сможет провести нашу лодку через рифы и вернуть назад? Сам понимаешь, замены тебе нет!».
А дальше — неприметная хижина, а вернее, ее развалины.
…А ведь даже я со всем моим опытом и знаниями наверняка не полез бы сюда искать сокровища. Настолько убогой и ничтожной смотрелась эта хибара. Однако, когда мы очистили пол от разного мусора и подняли плетеный щит, лежавший на полу, нам открылась пещера Али-бабы. Тут были и шесть наших бочонков с жиром коровки (три все-таки достались аиотеекам), и кой-какие ошметки наших товаров, и (самое ценное) весла, парус, сети и прочий инвентарь с лодки. (Дор’чин попытался было набить морду Дос’тёку, но я велел прекратить… Не вовремя это… Хотя и заслуженно.).
Да и вообще, всякого другого барахла в этой заначке хватало… В том числе и кой-какого оружия. Пусть не слишком-то совершенного, но вполне способного проломить кому-нибудь голову или проткнуть брюхо.
Так что мои вояки смогли вооружиться до зубов… Которыми скрежетал Дос’тёк, наблюдая разграбление его сокровищницы. Но мы лишь похихикивали, поглядывая на него, особенно когда я подколол его напоминанием о том, что очутились мы тут исключительно благодаря Вселенской Справедливости, отомстившей таким образом за разграбления нашего имущества. А чтобы все было правильно и с «духовной стороны», я уколол нашему многострадальному пленнику палец и выдавил по капле крови на каждое взятое копье или топор.
