– Зачем тебе мыльные пузыри? – повторила Грязнуля.
Под носом у нее висела сопля, которую она время от времени втягивала, руки были в болячках, на ноги – лучше не смотреть.
– Для радости, – ответила Алеся первое, что пришло на ум.
– Чего же ты ревешь?
– Потому что я дура.
– А почему?
«Вот привязалась», – с досадой подумала Алеся.
Потом ее кольнула совесть: Грязнуля, наверное, сама хочет поиграть пузырями. Кто ей такое купит?
– На, – сказала Алеся, протягивая флакончик с приятным чувством, что творит добро.
Грязнуля фыркнула. И даже руки в болячках за спину спрятала.
– Подумаешь, Мастер мыльных пузырей!..
Алеся вздрогнула. Потом вспомнила: о Мастере знают все. И никого это не волнует. У всех свои заботы, дети-внуки, а еще нескончаемый кризис… ну, вы поняли.
– Что ты можешь знать о мыле? – спросила Алеся, невольно улыбнувшись. – А тем более о Мастере?
– Дети до трех лет все знают, – важно ответила Грязнуля.
– Но тебе ведь, кажется, уже шесть?
– Да. Но я – особый случай. Я должна искупить…
Алесе стало так ее жаль, что на минуту она позабыла жалеть себя (а это очень непросто). Вот что она усвоила из пересудов взрослых, маленькая дурочка!
– Ничего ты не должна, – сказала Алеся и, преодолевая брезгливость, погладила ее по спутанным волосам. – Вот умыться тебе бы не помешало…
– Хочешь, я укажу тебе Путь к Мастеру? – перебила Грязнуля.
Алеся замолчала. Вытерла слезы. Заткнула флакончик.
– Он один умеет выдувать Вечные Пузыри, – продолжала Грязнуля с таким воодушевлением, словно за вранье ей полагалась сладкая булка. – Красивее их нет на всем белом свете! Они такие прочные, что их можно держать в руках, подкидывать и ловить, как мячик! Тот, кто выдует такой Пузырь, станет всемогущим, сможет повелевать Миром!
Глаза девчонки странно блестели. Скорее всего, она унаследовала психическую неполноценность матери, бедняжка…
– И ты знаешь Путь? – спросила Алеся, чтобы поддержать игру.
– У каждого Свой Путь. Но я могу подвести тебя к Началу…
«Бояться надо лишь двух вещей: умереть мучительной смертью и не пройти Своим Путем».
Алесе стало так больно, словно с ней вот-вот случится та первая неприятность, которой следует бояться. О Мастере знают все. Но откуда этому убогому дитя знать про Свой Путь, о котором говорил Любимый?..
Внезапно все это перестало казаться игрой. Была какая-то странная закономерность в том, что последнее время совершается в ее жизни.
– Я должна подумать, – сказала Алеся.
– Думай, – согласилась Грязнуля. – Уже восемь взрослых сказали мне, что подумают. И не рискнули. Ты будешь девятой.
