— Что случилось? — вкрадчиво спрашивает он, прищурив глаза.
Вздыхаю и как на духу рассказываю ему обо всем что произошло, как только он вышел из той гостиной. Вплоть из-за чего я оказалась на балконе, где меня нашел Сергей. Рассказывала и смотрела на реакцию Марка. Ни один мускул не дрогнул на его лице, как будто он совсем не удивлен и это происходит каждый день.
Когда я закончила рассказ, меня вновь начало потряхивать из-за эмоций. Андрианов младший аккуратно усадил меня на край кровати и пристроился рядом. Пятой точкой ощущаю, что сейчас предстоит серьезный разговор.
— Во-первых, мне очень жаль, что ты стала свидетелем этой сцены, — Марк трет переносицу, — Во-вторых, я понимаю, как это выглядит со стороны и что ты вряд ли поймешь и примешь данную ситуацию.
Смотрю ему в глаза, пытаясь понять всерьез ли он сейчас говорит мне эти слова.
— Но это моя семья и она такая какая есть…
— И ты ничего не сделаешь с этим? — перебиваю его я возмущенно, вставая с кровати и теперь смотрю на мужчину сверху вниз, — ты так просто позволишь своему отцу морально и физически издеваться над женщиной, которая хоть косвенно, но приходится тебе родней?!
Марк тяжело вздыхает:
— Ты думаешь это так легко? Думаешь я не задумывался над этим? — в его голосе появляется нотка ярости, которая интуитивно заставляет меня сделать шаг назад, — О, еще как задумывался! Особенно, когда мама ушла и он начал бить меня. А потом появилась Эльвира и он переключился на нее. Конечно, я был рад этому! Только радость длилась до осознания момента, что в этом я виноват! Когда думал, что каждый синяк на теле мачехи моя вина. Ведь мама ушла из-за меня. Я так думал. Потому что каждый раз, когда он меня бил, он произносил имя матери. И мою комнату оставил такой, как ее обставила мама, чтобы я мучился и вспоминал о ней каждую гребаную ночь!
Он резким движением встает с кровати и подходит ко мне. Сжимает рукой мой подбородок, и я цепенею.
— Так что впредь, думай, прежде чем говорить, — цедит прямо в мое лицо, а я жмурюсь, не выдерживая его взгляда.
Сердце скачет галопом, когда он наконец отпускает меня и отходит к своему столу. Открываю глаза, пытаясь понять, что произошло, но ни одна мысль не лезет в голову, только перекати поле бьется об черепную коробку, перекатываясь туда-сюда.
— На счет Даши не беспокойся, она всегда была задирой и ей не нравится делить свою территорию с новенькими, — он усмехается, — видимо поэтому отец полюбил ее, как родную.
