Один шагал впереди других, юноша явно хотел ее внимания. Медуза старалась, но не могла вспомнить, кем он был.
Он точно был красивым в классическом смысле. Высокий, подтянутый, без выпирающих мышц, значит, он был сыном знатной семьи. Или того, кому хватало денег, чтобы платить за работу других. Хороший вариант, но она себе такого мужа не хотела.
Медуза не хотела сидеть в будущем на диване, пока другие работали за нее. Она хотела быть и дальше дочерью мельника, продолжать работу отца. Даже если для женщины такая работа была необычной, она была уверена, что брат позволит ей. Это было семейное дело.
— Твоя красота потрясает меня каждый раз, когда мы видимся, — начал юноша. — Я пришел попросить твоей руки.
Это было прямее, чем она ожидала. И грубо. Он не видел, что она стояла тут с другим мужчиной? Он не думал, что Алексиос мог уже говорить с ней об этом?
Медуза посмотрела на Алексиоса и его красные щеки. Она не помнила, краснел он когда злился или смущался. Но сейчас оба варианта не подходили.
Она кашлянула и указала на Алексиоса.
— Думаю, ты опоздал, друг мой. Хотела бы я порадовать тебя, но у меня новость лучше.
Юноша нахмурился.
— Он? Ты выходишь за него?
Почему юноша так удивился? Алексиос был чудесной парой для любой, кто хотела выйти за него. Он хорошо зарабатывал. Земля его семьи была старой, но давала хороший урожай. И он был симпатичным, хоть и выделялся.
Медуза провела ладонью по его скрещенным рукам. Она притянула его ближе, чтобы они смотрелись как пара.
— Да, — ответила она. — Боюсь, ты опоздал.
Юноша раскрыл рот. Он посмотрел на нее и Алексиоса и фыркнул.
— Ладно. Как хочешь. Я-то думал, женщина с внешностью Афродиты не повторит ошибки и не выйдет за мужчину с внешностью Гефеста.
Пока другие юноши смеялись, тот, кто говорил с ней, глядел, щурясь. Словно что-то затевал против нее. Словно у него были какие-то планы, и ей стоило переживать из-за этого.
Тревога проникла в нее.
Медуза облизнула губы и кивнула.
— Некоторые люди умеют видеть дальше внешности. Я умею. И внутри ты точно гнилой.
Смех его друзей стал громче от ее ответа. Может, она так ухудшала ситуацию. Если парень не хотел навредить ей до этого, то теперь точно захотел. Он мог пойти за ней домой, и ее отцу придется разбираться с этим.
Алексиос выпрямил руки и вытянул одну над ее головой. Он обвил ее рукой и низким голосом произнес угрозу:
— Если тронешь хоть волосок на ее голове, мальчишка, придется разбираться со мной. Может, я уродлив, да. Но если я захочу оторвать твою голову, я смогу. Так что тебе не стоит угрожать женщине, на которой я хочу жениться. Понятно?
