Парамонов рассказал Нардину, как два года назад от него ушла жена, бросив сынишку; как не давала о себе знать, и вдруг на днях приехала. Сашка растет без матери. Ему уже шесть… Так вот, приехала Тамара и грозится отобрать мальчишку силой, через милицию. Она, мол, мать, и закон на ее стороне. Но сын ей совсем не нужен. По всему видно. Да и семья у нее сейчас другая. Он, Парамонов, умолял ее оставить их в покое, но Тамара не такая женщина. Говорила, что увезет сына тайком, когда Парамонова не будет дома. Вот он и не отходил от Сашки три дня. Прогул сделал, боялся, чтобы Тамара на самом деле чего-нибудь не выкинула. Но напрасно боялся. Походила она по магазинам, накупила всяких тряпок и уехала. Даже не простилась…
— Вот, собственно, и все, — закончил Парамонов и зажег потухшую папиросу.
— Да… — пробормотал Нардин. — Сложно. Неужели Шведов не понял? Или не поверил вам?
— Не знаю.
— Вот что, — решительно вдруг сказал Нардин. — Посидите у меня, а я схожу на «Алтаир», поговорю с капитаном.
— Стоит ли?
— Попробую.
Нардин перелез через фальшборты обоих судов и постучал в дверь капитанской каюты.
— А, Владимир Васильевич, прошу, — приветствовал Нардина Шведов. — Не часто вы меня навещаете. Каким ветром?
Нардин сел в кресло. Начинать разговор сразу о Парамонове было как-то неудобно. Он сказал:
— Просто так зашел. Может быть, новости какие-нибудь есть?
— Какие тут новости. На днях уходим на Дерхольм, вот и все новости. Хотите водочки? Замечательный омуль мне с севера прислали.
— Нет, благодарю. Вы Парамонова уволили?
Шведов недовольно взглянул на Нардина.
— Уволил. А что такое? Три дня прогулял.
— Вы меня извините, Анатолий Иванович, что я вмешиваюсь не в свои дела, но тут особый случай. Вы вот послушайте…
Шведов выпрямился, лицо его сделалось недовольным.
— Выступаете в роли адвоката, Владимир Васильевич? Либерализм не дает вам спокойно жить. Я думаю, что…
— Вы подождите, пожалуйста…
Но Шведов не желал слушать. Какой-то романтик смеет указывать ему, как следовало поступить с Парамоновым. И было бы за кого просить. Ну там первоклассный боцман, матрос, ценный человек для судна, а тут какой-то недотепа, буфетчик! Полное отсутствие морской этики! Разве он, Шведов, позволил бы себе поучать капитана, обвинять в нечуткости и несправедливости. Наглость, по меньшей мере.
— Вот такая история, Анатолий Иванович. Согласитесь, что человек был…
— Владимир Васильевич, я очень ценю ваши советы и отдаю должное вашей доброте, — вкрадчиво сказал Шведов. — Но лучше бы вы занимались вашим собственным экипажем. Мне кажется, что не очень тактично приходить на чужое судно и лезть в дела, которые вас совершенно не касаются. Вы меня извините за резкость.
