— Мне почему-то Нансен больше симпатичен, чем Амундсен, хотя я и не отрицаю, что он великий человек, — сказал Тронев. — Доброты, по-моему, в нем было мало. Ну зачем он оставил записку Скотту на Южном полюсе: «Добро пожаловать!» А Скотт испытал невиданные мучения и трудности и в конце концов погиб. Зачем?
Они дошли до памятника погибшим во время войны.
— Крепкий народ, — сказал Димка. — Не поддались фрицам. Не захотели капитулировать. Защищались героически. Из китобоев создали целую боевую группу. Эти ребята здорово давали гитлеровцам по морде. Когда я услышал, что мы идем в Норвегию, я прочитал кое-что.
— Мальчики, а вы никогда не думаете о войне? — вдруг спросила Зойка.
— А что о ней думать? Войны не будет, — уверенно заявил Виктор.
— А я иногда думаю, — грустно сказала Зойка. — Не знаю ее, а думаю.
— Не будет войны. Иначе весь мир взлетит на воздух. Всем конец придет, — повторил Тронев.
Наступило молчание. Роганов вспомнил, как по утрам отец, почему-то виновато озираясь, засовывает в рукав пиджака протез на шарнирах и с ненавистью смотрит на скрюченную неживую кисть руки в натянутой черной перчатке…
И рассказы матери… В войну она работала медсестрой в госпитале.
Они завернули на улицу, мощенную крупным камнем. Над входом в маленькое кафе висел золотой крендель. У дверей стояла женщина. Она пристально смотрела на приближающихся курсантов. Когда они подошли к ней, женщина всплеснула руками и с мягким украинским акцентом сказала:
— Русские? Моряки с парусников? Да?
— Да, — коротко подтвердил Тронев и хотел пройти мимо, но женщина просительно сказала:
— Постойте, детки. Я ведь тоже русская.
Ее серые глаза смотрели ласково. Морщинки разбежались к вискам. Она приветливо улыбалась.
— Очень прошу, зайдите ко мне. Я угощу вас хорошим кофе. Посидим, поговорим… — и, видя, что молодые люди как-то смутились и собираются пройти мимо, умоляюще проговорила:
— Я от души. Платить не надо. Только бы посидеть с вами.
— Большое спасибо. Мы торопимся на корабль, — сухо поблагодарил Тронев. — Пошли, ребята.
Женщина схватила Зойку за руку:
— Барышня, ну хоть вы скажите им… На десять минут. Я вас больше не задержу.
— Зайдем, ребята?
— Опоздаем же, Зоя…
— Зайдем, — требовательно сказала Зойка, взглянув на женщину.
Больше Тронев не стал спорить. Они вошли в маленькую комнату с миниатюрной стойкой и четырьмя столами, покрытыми веселенькими клетчатыми скатертями. На каждом стояла глиняная вазочка с еловой веткой.
