– Как думаешь, что будет, если я начну звать маму «муги»? – спросил я.
Именно так называл свою маму Кварк.
– Я бы на твоем месте не рисковал, – фыркнул папа.
Серия закончилась, но мы не спешили расходиться и продолжали пить чай. Папа обнял меня за плечи.
– Как ты тут живешь?
– Нормально. – Я покусал губу. – Тебя не хватает.
Папа кивнул и вздохнул. Кажется, он пару дней не брился, и сейчас, сидя рядом с папой, я заметил темные круги у него под глазами.
Он выглядел помятым.
И мне это не нравилось.
– Пап, ты в порядке?
– Я? Да. Просто устал.
Но в его голосе я услышал что-то – какой-то не поддающийся определению тембр, – отчего у меня по спине пробежал холодок.
Я почесал затылок.
Папа снова вздохнул.
Стивен Келлнер никогда не вздыхал.
– Дорога выматывает. – Он сжал мое плечо. – И быть вдали от вас… оказалось тяжелее, чем я предполагал. Я бы отказался от этой работы, но нам нужны деньги. – Он побарабанил пальцами по чашке с остатками чая. И еще раз вздохнул. – Прости. У меня сейчас… что-то вроде эпизода. Но все будет хорошо.
– Депрессивный эпизод?
Папа кивнул.
– Я могу помочь?
Он снова сжал мое плечо.
– Нет. У меня все под контролем, и я уже поговорил с доктором Хоуэллом о том, чтобы увеличить дозировку лекарства.
– Давай я попрошу мистера Эдвардса добавить мне часов? Или найду вторую работу?
– Даже не думай. Хватит с тебя школы, соккера и той работы, что уже есть. Это мы должны о тебе заботиться, а не наоборот.
– Но я хочу помочь.
– Ты помогаешь. Тем, что счастлив. Тем, что заботишься о сестре.
– Да, но…
– Никаких «но», – улыбнулся папа. – Все будет хорошо.
– Ладно. – Я не стал спорить.
Папа шумно выдохнул.
– Хватит о грустном. Расскажи, что интересного случилось, пока меня не было.
– Ну… На прошлой неделе мне врезали коленом по яйцам.
Папа поморщился, и рука у него дернулась, как будто он инстинктивно хотел себя прикрыть.
– Но все уже хорошо, не волнуйся.
Он покачал головой.
А потом у него вырвался смешок.
Один, второй – и вот он уже смеялся в голос.
А я радовался, что смог его рассмешить.
– Прихватишь еще пару коробок тенчи? – крикнула мне Алексис. – И коробку чая масала?
Я поставил коробку с чаем тенча у двери и вернулся к стеллажу с черным чаем. Там царил полнейший хаос: цейлонские стояли вперемешку с дарджилингами и эрл греями, причем ярлыками к стенке.
Мне пришлось отодвинуть цейлонские чаи в сторону, чтобы добраться до чая масала, который прятался в самой глубине.
– Нашел!
Быстро наведя на стеллаже порядок, я поспешил с коробками в зал.
