— Эй, ты! Как тебя зовут? — выпалил я, вспомнив первое правило переговорщика: установить как можно более плотный личный контакт.
Кажется, подействовало. Аморфное тело замедлило свои движения, если так можно оценивать движения улитки. Вроде бы даже полосы на её боках стали бледнее. Бульканье и чавканье несколько раз сменило тональность, но больше ничего не изменилось.
Я ждал. Улитка, казалось, тоже. Вдруг стебелёк вытянулся вперёд, глаз на нём почти коснулся моего лица. Полос на боках стало по две, вполнакала просвечивала третья. В шуме, который вновь пополнился понятными звуками человеческой речи, звучала обида.
— Что тебе толку в моём имени, если ты его даже услышать не можешь?
— Так это бульканье, это было твоё имя? Извини, я не понимаю по-улиточьи!
— Не извиню. Порабощенный народ должен знать язык своего повелителя!
— Согласен! — поспешил я с ответом, заметив, как становится насыщеннее третья нервная полоса. — И если мы договоримся, я попробую выучить, хорошо?
— Не хорошо, — подумав, ответила улитка. — Ты всё равно не сможешь. Ты слишком примитивен.
— Эй, секунду! Это еще как посмотреть, кто из нас… Нет, постой. Я должен как-то к тебе обращаться. Может, Ктулху?
— Не стоит, — по телу существа пробежала рябь. — Так и быть, можешь звать меня Аллардайс.
— Тьфу ты. Специально выбирал, чтобы мне было не запомнить?
— Я же говорю, ты примитивный.
— Посложнее некоторых!
— Твоё физическое строение сложное, потому что эволюция в этом мире шла ускоренным и нерациональным путём. Но всё равно ты примитивный. Твоё тело не может многое из доступного мне. А твой разум даже не может хранить память прошлых поколений.
— И что?
— А то, что каждая ваша особь должна учиться всему заново. Поэтому каждый мнит себя индивидуальностью, цепляется за свою никчёмную короткую жизнь. А в итоге всё равно исчезает бесследно, не оставляя после себя ничего для потомков.
— Ты, можно подумать, за жизнь не цепляешься?
— Посмотри сюда! — Аллардайс медленно развернул глаз на 180 градусов, к своим светящимся спиралям. — Видишь эти штуки?
— Ну.
— Как думаешь, что это такое?
— Запас еды на чёрный день?
— Сам ты верблюд, — заявила улитка, и третья нервная полоса окончательно утвердилась на её боку. — Это небольшой реактор, в котором я коплю и перерабатываю силу Леи. Ты не сошёл с ума при встрече со мной, значит в курсе, что это такое.
— Ты питаешься этой силой?
— Да, я живу за счёт неё. Но не только. Я же не зря использую слово «реактор», а не «желудок», например.
