Я постарался наспех собрать в голове всё, что мне было известно про реакторы. Физика не мой конёк, в голову лезли не самые весёлые сведения.
— Это как-нибудь связано с оружием? Твои нервные полосы…
— Соображаешь! — глаз улитки повернулся обратно ко мне. — В ваших технологиях это называется «стержнями замедления».
— Когда их станет пять…
— Это будет означать, что мне стало слишком неприятно находиться в твоём обществе. И тогда заряд детонирует. Здесь останется оплавленная дыра, такая, что ползти от одного её края до другого мне надо будет пару недель без перерыва.
— Но ты же погибнешь!
— Ну и что? Я погибну, а моё бессмертие останется. Память миллионов поколений, сохранённая в каждой особи, будет существовать дальше. Взрыв разнесёт споры по линиям, и тысячи улиток, вылупившихся в своё время, тоже будут обладать этой памятью. Они станут, как и прежде, обмениваться новыми знаниями при слиянии с сородичами, братьями и сёстрами, если случайно встретят их. В этом прелесть совершенства: жизнь меня как особи никак не влияет на бессмертие меня как личности.
Пока улитка толкала эту длинную заумную речь, я вновь попытался вынуть одну ногу из-под её брюха. Итогом стало лишь новое наползание склизкой массы. На этот раз я оказался придавлен уже гораздо выше коленей.
Завершив фразу, моллюск немедленно начал слюнявить новый участок добычи. Хотя я и лежал на холодном бетоне, от нервного и физического напряжения вспотел. То ли влага делала мою кожу более чувствительной, то ли щетинки действовали на оголенные участки тела сильнее, чем сквозь одежду, но каждое прикосновение улиточьей плоти ко мне вызвало разряды лёгкой боли. Нечто среднее между прикосновением кубика льда и слабым электрическим разрядом. Внезапно я ощутил, что моллюску это нравится. Насколько омерзительно и неприятно было мне, настолько же сильное удовольствие получал Аллардайс.
— Да прекрати ты! — запаниковал я, чувствуя покалывание щетинок всё ближе к жизненно важным органам. — Не гони коней! Может, мы согласны, чтобы ты нас поработил?
— Врёшь, — констатировал вредный студень и засветил вполнакала четвертую нервную полосу. — Победителю полагаются традиционные дары. Раз ты не приготовил дары, значит, не сдаешься должным образом. Капитуляция не может считаться принятой.
— Да прекрати, это же формальности!
— Не путай формальности с традициями.
— Ну послушай же! Сейчас придут другие люди и принесут тебе эти чёртовы дары. Вот, смотри, я уже написал им сообщение, позвал сюда!
