Виктор Петрович укоризненно ткнул в мою сторону пальцем.
— Тем не менее, одного постороннего вы уже вовлекли в эту историю! И это едва не стоило ему жизни.
— А ещё я сегодня проехался в вагоне с рыбоголовыми монстрами! В поезде без окон и дверей, похожем на змеиную шкуру изнутри! И теперь мои часы показывают половину второго, а ваши — я ткнул пальцем в циферблат на стене — семь часов вечера! Но что самое интересное, вы всё это время ждали меня на перроне. Значит, знали, что происходит, но даже не попытались предупредить!
Собеседник изучил положение стрелок, посмотрел на свои наручные часы и немного их подвёл.
— Поймите, вам не стоит обо всём этом спрашивать. Узнав совсем чуть-чуть, вы подвергли себя смертельной опасности. Если бы я попытался вас предупредить, вышло бы намного, намного хуже. Поверьте, мы всячески старались предотвратить этот инцидент. Наш сотрудник спас ваши жизни. В конце концов, если бы не мы, вас просто придушили бы ещё в первый раз, там, в Крылатском. Так?
— По этому поводу у меня к вам отдельный вопрос. Вы же не просто так прискакали в депо с оружием наголо. Знали о готовящемся нападении на меня?
— Разве вы сами в тот день знали, что окажетесь в подобной ситуации?
— Значит, не знали. Вас кто-то предупредил. Кто, я должен знать!
— Нет! — он отрицательно качал головой. — Не нужно вам ничего знать. Я не хочу и не имею права раскрывать вам больше. По роду службы и для вашего же блага.
Мягкий женский голос прервал этот спор легко, словно гонг — поединок взмыленных боксёров.
— В разных мирах время течёт с разной скоростью, — произнесла женщина негромко.
Мы разом заткнулись и повернулись к ней. Она смотрела вверх, в потолок, словно и не к нам обращала фразу, а заговорила случайно сама с собой.
— Елена Владимировна, вы уверены?.. — начал было майор, но она лишь улыбнулась уголками губ и продолжила:
— Обычно путешествие по линиям Леи занимает много времени. Вот в чём причина отставания ваших часов. Евгений, верно?
— Да. А вы?..
— Моя фамилия — Вересаева.
Женщина повернулась, едва заметно кивнула мне и подождала, не последует ли реакция. Но мне её фамилия ни о чём не говорила. К сожалению для меня и, по всей вероятности, к огорчению для её обладательницы.
— Зовите меня Еленой Владимировной, — предложила она наконец. — Я не люблю фамильярности, она плохо влияет на дисциплину. А с ней в нашем ведомстве…
Вересаева не закончила, вместо этого затянувшись сигаретой. Я отметил, что дыма в комнате практически не было, хотя запах ароматизированного табака становился всё ощутимее.
