— Да, между собой эти трое называли его банкой.
— Трое?
— Трое, да. Буньип, Диббук и Птичка.
Я мысленно посмотрел на Сфинкса и так же мысленно почувствовал, как он пожимает плечами.
— Никогда о таком не слышал.
— Это его не настоящее имя, — отметила Хилда. — Он не местный, а владелец комнаты, неземной работник. У всего их народа иммунитет к влиянию гипножаб, Буньип и Диббук знали и пользовались этим как защитой против нас. От попытки завладеть их разумом и сбежать.
Про похитителя, которого требовалось выследить, Буньип знал лишь одно: он часто появляется в районе станции Киевской. Поэтому жабы несколько недель подряд сидели там, сканируя пассажиров. По одной дежурили на каждой из платформ, а четвертая оставалась с Птичкой в качестве заложника.
К тому времени, когда преступника удалось засечь, у Гилосов уже сложились серьёзные подозрения в правдивости рассказов о нём. Агенты Метрополитена часто путались в ответах, относились к своим гостям всё хуже, а Буньип однажды обронил, что без банки жабы вообще никогда не увидят солнечного света. Это заставило Катора, самого сильного из четверых, в нужный момент незаметно взять владельца артефакта под контроль и выяснить, что он вовсе не похититель и никаких планов против метро не вынашивает.
— Муж рассказал нам потом. Этот человек… он оказался не вполне обычным человеком, но зато вполне обычным контрабандистом. Каждый день он ездил по синей линии, собирая с пассажиров капельки силы Леи. Этого хватало на несколько маленьких накопителей в неделю, их мужчина по выходным складывал в рюкзак и отвозил в тот мир, который считал своим родным. Переход в этот мир открывается в перегоне между станциями Строгино и Мякинино.
— Стоп-стоп, — первым сообразил Сфинкс. — Ты же сказала, что он человек?
— Да, так и есть.
— Но люди не умеют открывать переходы. Наверное, это не человек, а кто-то похожий на человека.
— Нет. Буньип и Диббук — да, они только похожи на людей, поэтому умеют многое. А этот человек — настоящий человек. Однако тоже умеет обесцвечивать себя и пересаживаться на ходу из поезда в поезд. Но иногда, когда он вёз не рюкзак с конденсаторами, а полную банку, ему помогала в этом девушка. Такая же, как он, только ещё сильнее.
Я почувствовал, как мои щёки краснеют, и понадеялся, что эту эмоцию жаба не передаст в разум Сфинкса.
— Люди, способные открывать маршруты, — это миф, выдумка, сказочные персонажи! — авторитетно заявил Сфинкс.
— Вообще-то нет, — выдохнул я. — Я понял, о ком идёт речь. Я встречал их обоих. Того мужчину-контрабандиста, которого прозвал Оболтусом. И ту женщину. Они сбежали от меня прямо на ходу из переполненного вагона. Теперь я понимаю, как именно.
