— Да ну нееет, — ещё раз протянул я, не желая верить.
— Не все полотёры такие, конечно, — согласился Сфинкс, — Некоторые мы покупаем в настоящем магазине. Одновременно на станциях живут пятьдесят-шестьдесят Achatina sapiens, преимущественно в центре, вокруг кольцевой линии. Там отходов от нашего производства на пол стекает больше всего.
— И они что, реально едят пыль с ботинок?
— Они улитки. Ты видел улиток в аквариуме, чем они питаются?
— Соскребают со стен всю гадость, зелёный налёт.
— У нас та же история. Они соскребают с пола пыль и грязь, поглощают из неё остатки сырой силы Леи, полуочищенные эмоции пассажиров. Ну и органику тоже, немало её с обувью сюда попадает. И конечно, соль.
— Соль?
— Да, соль. Главное пиршество у них, конечно, зимой. Коммунальщики так щедро заливают солью дороги от снега, что улитки чуть ли не до мая месяца под кайфом потом находятся. Летом приходится чуток добавлять в моющие средства, чтобы не голодали. Они за это время чуть ли не половину массы теряют. А с осени дожди, грязь, у них опять обжорство и праздник каждый день.
Ринат поправил Аллардайса в его ложементе, осторожно закрыл верхнюю крышку, следя, чтобы не прищемить спиральные горбы. Затем присоединил к полотёру шланг и залил в резервуар воды.
— Это обязательно, они на ходу облизывают пол и расходуют много жидкости, — объяснил Сфинкс. — Если воду не доливать, можно травмировать губу. Этому надо двойной объем, чтобы соль скорее вывести, а то потом ломка замучает.
— Что получается, — решил уточнить я, — Они здесь как наркоманы? Работают за дозу?
Сфинкс поморщился.
— Можно, конечно, и так называть. Из-за этой формулировки некоторые у нас считают положение улиток аморальным.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что они сами приходят сюда в поисках такой жизни. Полный пансион, все удовольствия, уход и бережное отношение.
— Наркоманы тоже сами приходят к дилеру. И других приводят. И соседей режут, чтобы денег на дозу добыть.
— Ты меня можешь не агитировать, я в курсе ситуации. Я хищник, если ты не забыл, вашим моральным переживаниям относительно слабых и нежизнеспособных я не подвержен. По мне, наркоманов, если они не контролируют себя, надо истреблять.
— Их надо лечить!
— Я в курсе принятой среди людей позиции. Но наркоманы, не контролирующие себя, не поддаются лечению. И они опасны.
— А улитки?
— С улиток никто не требует платы за соль, мы сами платим им вёдрами ваших эмоций. Во-вторых, их никто не держит здесь силком. Они вольны уйти в любой момент.
