— Блроааааахххх!
Поргор, тролль моего отца, вышел на арену.
Глава 42. Гэлин
Тролль приземлился передо мной, и пол затрясся так, будто мир разрывало на куски землетрясение. Я упал на колени, когда всё вокруг пошатнулось. С потолка падали огромные куски гипса. Поргор снова взревел, и от этого громкого звука задрожали мои барабанные перепонки.
Я поспешил вскочить на ноги, но действовал слишком медленно. Поргор схватил меня за руки, и его ладони сжались как стальные тиски.
Мой отец на другом конце комнаты орал:
— Убей его! Убей его! Убей его!
Хватка Поргора сжалась ещё сильнее. Его гранитные пальцы начали сминать мои предплечья, но я по-прежнему не выпускал Лэватейнн. Единственная проблема в том, что палочка была наведена не на него. Он выкручивал мою руку, отчего палочка смотрела в стену и была совершенно бесполезна. Если я уничтожу стену, обвалится весь потолок.
Мой отец широко улыбнулся, явно наслаждаясь тем, что он считал победой.
— Надо отдать тебе должное, Гэлин, ты подошёл довольно близко к цели. Но чтобы победить меня, тебе надо сосредоточиться на реальном мире. Ты вечно зациклен на рунах и заклинаниях. На богах. Личом тебе было лучше, чем эльфом, потому что тогда ты хотя бы забыл про богов.
Тролль сжимал хватку всё сильнее. У меня имелся план; надо лишь раздразнить его.
— Норны предписали, что я буду править Верховными Эльфами, Горм. Я похороню тебя в снегу.
Теперь Горм трясся от ярости.
— Ты не заслуживаешь смерти от моей руки. Тролль и то слишком хорош для тебя. Надо скормить тебя псам.
Тролль давил сильнее и сильнее. Я едва сумел произнести:
— Вот что ты сказал моей матери? Перед тем, как убил её за то, что она выбрала любовника получше?
Улыбка Горма тут же исчезла.
— Не смей говорить о своей матери в моём присутствии.
— Всё ещё стыдишься того, что она считала тебя скучным?
Теперь Горм буквально орал от ярости.
— Притащи его ко мне!
Поргор крякнул и пошаркал вперёд. Пол под его громадными ногами дрожал как кожа барабана. Мой отец сверлил меня глазами, полными чистой, неразбавленной ярости. Он достал кинжал из-за пояса.
Я одарил его сухой улыбкой.
— Ты себе не представляешь, как меня радует, что ты не мой настоящий отец.
Глаза Горма горели яростью в отсветах от витражного окна.
Поргор сделал ещё один грохочущий шаг в сторону высокого окна. Теперь кончик Лэватейнн оказался наведён прямо на стекло.
Я выкрикнул «Кано!», и огромный поток пламени пронёсся через комнату, расплавив его святейший образ.
