И все же я чувствовала себя брошенной и слегка отчаявшейся. Не то чтобы это новые эмоции в моем мире, но все равно отстойно, особенно потому, что Волк-Скаут всецело доверяла Волку-Лиаму. Но я не позволю этому сломать меня. Я уже прошла через ад и осталась цела. Конечно, несколькими минутами ранее у меня промелькнула мысль броситься на жертвенный меч, но потом один из каналов показал кадр того, как моя семья возвращалась в наш дом. Мои родители оба спешно заходили внутрь, опустив головы так, будто если не смотреть на журналистов у дома, то они исчезнут. Энджел, напротив, остановилась у входной двери, развернулась и посмотрела прямо в камеру. И хоть она ничего не сказала и не сделала, я знала, о чем она думала.
«Ты обещала».
Я всего лишь пыталась ее успокоить, когда почти умерла от того, что Джэйс случайно разорвал мой живот в прошлом апреле, но это обещание стало чем-то большим. Я не собиралась умирать, по крайней мере, не так легко. Хотя бы ради того, чтобы победа не досталась Сарварне и Альфа-Стае. Если она хочет моей смерти, ей придется приложить усилия. Я не сдамся.
Конечно, для этого нужно придумать какой-то план. Я не могла до конца жизни мыкаться по дешевым мотелям. Для начала у меня не было денег, и это упиралось в ту же колоссальную проблему, которая заставила Лиама свалить: надо исчезнуть в толпе вопреки моему приметному лицу, известному всему населению Америки.
Я вылезла из очень неудобной кровати и поплелась к раковине. Висевшее на стене зеркало было очень старым и мутным; блестящая отражающая штука по его краям облезла. Это делало меня похожей на призрака, и я захихикала. Скаут Донован, девочка, которая воскресла из мертвых. Дважды.
Не знаю, сколько я так простояла, но в конце концов, перестала быть похожей на себя. Не совсем. Это все еще была я, мое лицо внезапно не превратилось в волчье, но вместо цельного лица Скаут я начала видеть отдельные черты. И эти черты по отдельности не особо выделялись. У меня ведь не кривой нос, не косые глаза и кожа не покрыта шрамами. Если бы волосы, глаза и кожа не были практически одного цвета, меня можно было бы принять за обычную девушку на улице.
Значит, все, что нужно сделать — это решить вопрос с цветом, верно? Вот только это не так легко, как кажется. Я не могла использовать крем для загара, потому что моя кожа не понимала, что это такое — она могла быть только двух цветов: мертвенно-белого и болезненно-красного. Цвет глаз можно поменять контактными линзами, но где мне их взять? Здесь нет ни оптики, ни интернета. Краска для волос мне тоже не поможет — как-то раз я попыталась, даже сходила в профессиональный салон. Сначала выглядело здорово, но потом я приняла душ, и почти весь цвет смылся, хотя краска была перманентной. На третий день мои волосы обрели очень неприятный серый цвет. Мой парикмахер отказался наносить на них что-либо еще, а мне было стремно пытаться снова.
