Армянин что-то объяснял Миядзаки, показывая в сторону освещенных окон. Миядзаки слушал его с нетерпеливо-брезгливым видом. Паша вылез размять ноги, ему страшно хотелось пить. Он бы сбегал на заправку за бутылкой перье или ессентуков.
– Ну, тут все понятно, – сказал повеселевший Линч.
– Идиоты, – добавил Годар. – Восемь лет за двадцать штук. Хоть бы уехали подальше.
Хаяо подрулил к пандусу и остановился рядом с девяткой, которая щерилась открытым капотом.
На пандусе стоял молодой симпатичный таджик, похожий на Лесли Чунга, и ворошил угли в мангалах.
Чунг даже не взглянул на полицейских, как будто ничего не случилось. Паша заранее ненавидел этого мудака. От запаха шашлыков заныло под языком.
Хаяо, угадав его мысли, взял два шампура, понюхал и протянул один Паше. Чунг сделал движение рукой, как бы защищая мясо, и опустил глаза.
– Приведите русского! – заорал Линч. – Кто здесь начальник?
Армянин пытался втолковать полиции, что он тут заведует производством. Его никто не слушал. Таджики сновали по огромному залу между коробок и деревянных поддонов. Минуты через три вышел русский, похожий то ли на Мэтта Дэймона, то ли на Вилле Хаапсало, только намного выше.
– Сразу видно, что начальник, – одобрил Хаяо.
Втащив Чунга с шашлыками, полиция заперла двери. Русский предложил им шампанского, Линч отказался. Паша попросил воды.
– Щас принесу, – ответил армянин.
Хаяо проводил его недовольным взглядом, как будто кучерявый хотел смыться.
– Собирай таджиков, – сказал Линч.
Русский пожал плечами и направился в соседний цех.
Паша уже шатался от усталости и чуть не вырубался стоя.
Армянин вручил ему двухлитровую бутыль воды. Паша присосался к ней так, будто не лежал на морозе, а пересекал пустыню где-то в Средней Азии. За мутными полосками полиэтилена он видел таджиков, которые носились в разные стороны, как духи сажи. Навстречу полиции выступил огромный печальный Тоторо с тесаком. Его левая рука лоснилась от бараньего жира, фартук был весь в коричневатых разводах.
– Дядь Миша, где остальные? – зевнул армянин.
Тоторо нахмурил широкие брови и поклонился Паше.
– Простите, что так получилось. Эти люди не достойны называться таджиками.
Следом за Тоторо вышел старый Карвай, видимо отец водилы, он плакал.
– Я отдам денги, – обещал старый Карвай. – Сколко надо?
– Нисколко, – Хаяо выплюнул жесткий кусок.
– Объясняю, – Линч покосился на тесак. – Ваши бараны действовали по предварительному сговору в составе преступной группировки. Хипстеру нанесли телесные повреждения средней тяжести.
