– Мир… – Саша ядовито выплевывает слова и кивает мне за спину, – а эт че за хрен?
Это совершенно не обязательно, ведь я знаю, на кого Саша смотрит, но на автомате оборачиваюсь и вижу раздражённого Мариба. Мужчина скрещивает руки на груди и с недовольным видом рассматривает нас, облокачиваясь на корпус своего авто.
Поворачиваюсь к парню и пытаюсь как-то мирно выйти из сложившейся патовой ситуации.
– Только давай сцен устраивать не будем? Встретимся позже и ещё раз все обсудим, ладно? Саш… ну не обижайся на меня… сейчас мне действительно пора. У меня с отцом проблемы.
– Не, ну это ж все объясняет!
– Эй, пацан! – долетает до нас опасный предупреждающий голос, – дари уже свой букет, поговорите потом. Реально торопимся, особенно я!
– Слушай, дядя! Иди лесом, а?! По возрасту кого-нибудь подыщи, – и разгневанно зыркает на меня. – Ты у него ночевала?
Сердце замирает, я опускаю глаза вниз… одну руку Саша прячет за спиной, и я только сейчас замечаю торчащие из-за нее нежные белые бутоны.
Мне настолько стыдно и неудобно… очень неприятно. Конечно, все это выглядит неприглядно… Ну что он ходит за мной? Я же говорила, что не получится ничего. К чему снова эти букеты? Что мне теперь делать? Цветы на день рождения – это, вроде бы, нормально. Не принять – это как насмешка, принять – как будто двуликое обещание…
– Мир, у тебя друзья бессмертные, что ли? На предыдущем уровне сохраняются? Давайте как-то свои притирки на потом перенесете.
Чувствую грубое прикосновение к подбородку – Саша заставляет смотреть в его глаза, а я вижу лишь собственное отражение в линзах очков.
– Я тебя спросил. Ты у него ночевала?
– Саш, это вообще…
– Ясно, – тихо произносит, одергивает пальцы, неприязненно осматривает меня с головы до ног и отворачивается.
С силой заталкивает свежие бутоны в ближайший мусорный бак – так, что остаются торчать длинные крепкие стебли. И отдаляется, засунув руки в карманы.
– А я уже думал, начнётся кровопролитие, – я, кажется, начинаю привыкать к вечной иронии. – Что ж ты не сказала, что у тебя уже есть один защитник? Я б тогда не навязывался.
У двери квартиры мы останавливаемся.
Я долго роюсь в сумочке и, наконец, дрожащими пальцами вытаскиваю ключи.
Слышится лязг, и я отхожу в сторону, пропуская Араба.
Он подхватывает ручку и распахивает дверь, насмешливо указывая в негостеприимную пустоту:
– Дамы вперёд.
Он настолько очарователен в этот момент, с пляшущими бесноватыми огоньками в глазах, что я невольно улыбаюсь. А заходить внутрь все равно страшно, аж сердце замирает.
