Площадка напоминала огромный муравейник. Механизации почти никакой не было, все делалось вручную. Основным орудием земляных работ была лопата. Тысячи землекопов, плотников, бетонщиков делали свое нелегкое дело. Подобно гигантскому сепаратору стройка впитывала тысячи людей, отбирала все ценное, способное и как пустую породу отсеивала налетное, случайное. Углублялись котлованы, поднимались леса, в напряженном труде выковывался коллектив строителей.
На площади у строящегося здания заводоуправления выросла деревянная трибуна с высокой мачтой. На вершине ее — пятиконечная звезда. Право зажечь красный огонь получали победители в соревновании.
Не раз уже доводилось протягивать руку к заветному рубильнику Андрею Севастьяновичу. Его знали сотни людей. С ним советовались, просили помочь, когда предстояли особо сложные и срочные земляные работы.
Когда он работал, нередко у котлована останавливались вновь прибывшие на стройку. Нельзя было не любоваться скупыми, четкими движениями землекопа, за которыми скрывались огромный опыт, природная смекалка и удивительное «чувство земли». Там, где обычно землекоп откалывал грунта на лопату, Андрей Севастьянович одним ударом умел обрушить огромную глыбу. Казалось, он работал не спеша, размеренно. Но когда в конце смены замерялись результаты, люди диву давались, а прораб поначалу даже не верил: вместо 7 кубометров но норме Филиппов умудрялся вынимать из котлована 20 и больше кубометров грунта.
Как-то у траншеи, где он работал, остановился один из американских инженеров, работавших на Кузнецк-строе. Немного понаблюдав, он через переводчика спросил: «Какая у вас выработка за смену?» И выслушав ответ, воскликнул; «Это удивительно! Вы, мистер Филинноф, есть человек-экскаватор!»
Так и прикипело к Андрею Севастьяновичу с легкой руки иностранца это «человек-экскаватор».
Люди строили завод и в совместном труде изменялись сами. С того памятного собрания что-то перевернулось в душе Андрея Севастьяновича. Лошадь он продал. И хотя по-прежнему был заинтересован в заработке, больше не высчитывал, как когда-то, сколько получится сегодня. Все чаще волновали его другие, поначалу непривычные мысли. Однажды поделился ими с несколькими ребятами из артели:
— Понимаете, работаем вроде и хорошо, но ведь можно куда лучше. Что такое артель? Один с сознанием трудится, а другой, вроде Федора Лисина нашего, так и старается где полегче пристроиться. А учета никакого. Всем поровну.
