Пять дней терзало море туристов, лишь в Гибралтарском проливе выглянуло солнце и прекратился шторм.
26 ноября «Абхазия» прибыла в Неаполь. С теплохода хорошо был виден берег. Кто-то крикнул:
— Смотрите, смотрите, вон из машины выходит высокий старик в сером костюме. Уж не Максим ли Горький?
Все бросились с носа на корму. Точно, Горький! Алексей Максимович подошел к теплоходу совсем близко. Спустили трап. Невообразимый шум поднялся на корабле. Когда приветствия стихли. Горький сказал:
— Товарищи, такой радостной встречи в моей жизни еще не было. Когда я вижу вас, передовиков, ударников Советского Союза, я не нахожу слов от радости. Великое время мы переживаем сейчас. Вы молодцы! Вы герои, которые творят чудеса!
Потом к Горькому подошел Салов и передал ему свою книжку «Рождение цеха». Алексей Максимович взял книгу, крепко пожал Александру Петровичу руку и сказал:
— Сегодня же вечером обязательно прочитаю.
На следующий день, встретившись с Саловым, писатель говорил:
— Книжку вашу прочел с большим интересом. Писать вы можете. Надо больше работать над собой. Учиться надо…
В Неаполе теплоход стоял трое суток. Все эти дни Горький был их неизменным проводником в музеях, в городе, в окрестностях.
Познакомились и с жизнью итальянских рабочих. Несмотря на большие трудности, им все-таки разрешили побывать на «Неаполитанской мануфактуре». На фабрике вместо 10 тысяч человек работало только пять. Остальные были уволены из-за сокращения производства в результате экономического кризиса. В недалеком будущем ожидалось новое сокращение рабочих, так как склады были завалены готовым товаром, не находившим сбыта, — кризис терзал европейский пролетариат…
О возмутительном случае, происшедшем на глазах наших туристов, писал Салов: «В ткацком цехе ученица не смогла разобрать подплетины. Когда это заметила мастерица, она тотчас же влепила ей увесистую пощечину, ни капельки не смущаясь нашим присутствием. Очевидно, здесь это дело привычное».
Тяжелую картину представляли рабочие кварталы Неаполя — настоящие трущобы.
29 ноября «Абхазия» покидала Неаполь. Накануне устроили прощальный вечер. На корабль пришел Максим Горький. Туристы перед отъездом на корабле дали вечер самодеятельности. Пели песни, танцевали. Вместе со всеми пел и Горький.
Подойдя к Салову, Горький похвалил его.
— Хорошо вы играете. Чем-то русским, родным веет от вашего баяна.
В заключение вечера Алексей Максимович сказал:
— Мудрый был человек Ленин и не ошибся в вас. Мы, писатели, пытаемся показать в литературе нового человека, в вас я вижу этих новых людей, творящих чудеса.
