Да разве все передашь? Чудеса, да и только!
6
Но особенно строг он был к женщинам. Их он и близко не подпускал…
В сторожа нарочно нанял мужика
Еврей схитрит, за хороший «на чай» найдет себе оправдание и пропустит женщину.
Другие, мол, цадики пускают; иные с одними ими только и водятся…
А мужик, тот никаких хитростей не понимает. Ему сказано: не пускать, так он и близко не подпустит, не то и в шею накладет.
А ребе благословлял своего сторожа особым даром: издали чуять их приближение; пусть в темную полночь и то отличит мужчину от женщины; за милю, бывало, узнает по голосу, по шагам. Но едва мужик рассчитывался, как лишался этого чутья…
Много убытков терпел из-за этого ребе, но он и не задумывался над этим.
Мужчин в котелках или в манжетах также не допускал. Здороваясь, он, бывало, сует руку подальше в рукав, не нащупает ли манжет!
Пол-Варшавы он из-за этого потерял. Ведь те чуть ли не родятся в котелках.
Но хуже всего доставалось женщинам!
Он выдавал замуж дочь. Свадьбу справляли в его доме. Пришлось поневоле впустить женщин. Но на следующее утро, он велел начисто обстругать все скамьи, на которых сидели женщины.
Расскажу вам про один случай, при котором я лично присутствовал.
Чинили у ребе кухонную печь. Порча, надо полагать, неспроста произошла. Неведомо откуда и как подул ветер, и вдруг что-то треснуло, точно гром грянул; вбежали в кухню, ан труба упала и полпечи разрушено. Ребе также вошел. «Чудо Господне, говорит, что никого не ударило!» Но причину происшествия он нам не раскрыл.
Позвали каменщика-христианина и стали починять.
Я — охотник до работы. Стою поэтому на кухне и смотрю, как мужик кладет кирпичи, а подросток месит глину в бадейке. Староста, которому поручено было наблюдать за работой, вздремнул.
Вдруг входит ребе, взглянул на бадейку и спрашивает:
— Молочная или мясная?
Я изумился, а староста, быстро вскочив, ответил
— Бадейка каменщика!
Ребе как услышал, сейчас же велел разобрать всю печь, выбросить глину, купить новую бадейку и сызнова класть.
Новой бадейки нельзя было достать (давно не было ярмарки), так выкопали ямку в полу и там месили глину.
А староста получил строгий выговор.
7
Его любовь к евреям не поддается описанию.
Вот его слова:
— Сказано: W'eilech hamischpotim ascher thossim lifneihem[1], что означает: вот, как следует делать за них, работать на благо Израиля!
— И еще сказано: «Который бы предшествовал и следовал за ними» — за всякую еврейскую душу пастырь должен предстательствовать, молить и даже жизнью жертвовать!
