Но Вольф-Бер продолжал на своем стоять. Если, говорит, мне суждено жить подаянием, то лишь с вашего стола…
— Что ты говоришь, Вольф-Бер?
Но Вольф-Бер не смущается.
— Пока вы не благословите меня самого богатством, я с места не двинусь.
Скажи это другой, один Творец знает, что с ним сталось бы, но Вольф-Беру и это сошло с рук; ребе промолчал, и Вольф-Бер остался.
11
Многие годы прожил Вольф-Бер у ребе.
Когда я в первый раз его увидел, это был уже глубокий старец, в чем лишь душа держалась; кожа да кости; едва ногами передвигал…
Однажды, на исходе субботы, как сейчас помню, была страшная буря; дома ходуном ходили; ребе вдруг обратился к Вольф-Беру и говорит.
— Вольф-Бер, можешь ехать домой. Счастливого пути!
Что было думать Вольф-Беру?
Что ребе, наконец, уступил его просьбам и благословляет его на дело.
Правда, неясно мысль выражена, но они всегда понимали друг друга с полуслова.
Вольф-Бер сейчас же собрался, достал денег на дорогу и поехал.
Но ребе на другое намекал.
Видел он, что Вольф-Бер стоит на краю могилы, и желал, чтобы он был предан земле на своей родине.
Так оно и было. Приехав с дороги больным, Вольф-Бер сейчас же слег, пролежал в доме Носки всего недели две-три, и отдал Богу душу…
12
Обратите внимание на скромность и простоту ребе. Скрытый смысл его слов едва-едва пробивался, как свет через щель в ставне. С первого взгляда, — все крайне просто, естественно, нет у него ни святости, ни пророчеств, и лишь потом обнаруживалось, что ребе неспроста говорил.
Когда мы приехали на следующий праздник, ребе, будто ничего и не знает, спрашивает о здоровье Вольф-Бера.
Ему говорят Вольф-Бер скончался.
Он отвечает «Благословен Праведный Судия».
Лишь потом мы узнали, почему он спрашивал. Этим благословением можно ответить лишь человеку.
То же было после смерти Носки.
Сейчас же после смерти Вольф-Бера слег и Носка Одни говорят, что ему явился во сне Вольф-Бер и позвал его продолжать утренний урок. Другие толкуют, что «праведник убран от греха», — его вторая жена плохо себя вела… В их доме стал завсегдатаем какой-то солдатик-литвак… Но едва Носка слег, ребе стали докучать; каждый день, то посланец, то два посланца… Что было отвечать ребе? Он по обычаю говорит, что помолится, Господь, мол, поможет. Но видно было, что отвечает он так нехотя; мы ни разу не слыхали, чтобы он ясно произнес свое обещание; он-то знал, как обстоят дела с Ноской. Затем не стали больше посылать. Все поняли, что Носка приказал долго жить.
