— Упала, — произношу, когда конунг, останавливается в шаге от меня, смотрит напряженно, но молчит.
А затем развернувшись, чуть отходит и громко выкрикивает:
— Возвращаемся!
Из леса появляются люди, пешие и конные, они собираются поблизости, переговариваясь.
— Пойдём, возвращаемся — это Эльрик.
Я послушно иду за ним, по дороге, а идём мы долго, он начинает ворчать:
— Яся, вот сколько можно? Зачем ты в лес, так далеко уходишь? Какой уж раз ты теряешься?
— Я…
Не дослушав меня перебивает:
— Больше в лес одна, не ногой. Поняла? — говорит строго.
Мотаю соглашаясь головой, сказать о том, что меня побили и потому я убежала в лес, не решаюсь.
Стыдно, ведь сама виновата, что не успевала по дому.
Боюсь ещё, что узнают о том, что я припадошная.
В поселение вернулись, я в растерянности посмотрела на избу Дорте, не решаюсь идти.
Но тогда куда?
Посредь улицы, что ль стоять.
Посмотрела на Кнута и Эльрика, они о чём-то тихо переговариваются.
Склонив голову смотрю на свои ноги, в этот миг над головой раздается голос:
— Эльрик, отведи Ясину в наш двор. Пусть умоется и поможет на столы накрывать.
Задрав голову, смотрю на Свирепого, а он говорит, на удивление спокойным голосом.
Чуть позже, умыв руки и лицо, я помогаю женщинам собирать на столы уставленные по всему двору.
Шумный и многолюдный пир по случаю возвращения воинов, устроили во дворе дома конунга. Я села возле девушек, что помогали накрывать столы, за столом, что стоял в стороне. По традиции гётов, женщины не сидят за одним столом с мужчинами.
Шумные разговоры за столом шли своим чередом, много рассказывали о дальних странах, чего видели, что привезли.
Я слушала и дивилась, мне было интересно и так хотелось, всё это увидеть своими глазами. Ох, я бы столько всего хотела посмотреть, узнать, изучить и понять.
Не мигая я смотрела на рассказчиков, впитывая всё. что они говорили.
Вдруг над столом наступила тишина, все замолчали. Не понимая, что происходит подняла голову осматриваясь. За помощью, обратила взгляд на братца, но тот в этот миг внимательно смотрел на своего отца. И я перевела взгляд на него…
Он встал из-за стола, возвышаюсь над всеми людьми вокруг, глыбой.
Заговорил громким, зычным голосом:
— Гёты, сегодня по обычаям наших предков, я возьму себе на воспитание приёмыша. Я дал клятву, и собираюсь её исполнить. Клянусь, что буду растить наравне с сыном, не в чём не ущемляя.
Люди удивлённо крутили головами, выискивая кого же возьмёт на воспитание конунг.
