В это время конунг сел за стол, вновь все взгляды устремились к нему, он же продолжил говорить, но уже тише и спокойнее:
— Ясина, подойди ко мне.
Подскочила со своего места и почти бегом направилась к Свирепому, про себя думая, что ему грога поднести надо или зажаренную дичь. Для чего ему ещё звать, как не принести, чего к столу?
Я видела, как девушки подходили к сидящим за столами воинам, сбоку и немного за спину. Мои намерения были встать так и послушать, что скажет принести конунг.
Но только я поравнялась с сидящим во главе стола Сверром, он протянул руку и удержал, не давая зайти ему за спину. Та же рука чуть развернула меня и легла на спину. А через миг направила так, что я встала перед его глазами.
— Ясина, скажи у тебя есть родичи? — он смотрел на меня, отчего я сразу опустила взгляд в землю.
— Нет, я одна, — ответила тихо.
— Все слышали? — он спросил людей.
— Да, да, — послышались голоса
— Ясина, а когда тебе будет четырнадцать лет? — он немного ещё придвинул меня к себе, несмотря, на то что я упиралась.
— Незадолго до празднования самэна[1].
После моего ответа, он вновь заговорил.
— Слышали?
Вновь были ответы, да. Ничего не понимаю, до моего дня рождения ещё долго, осень только началась. И зачем меня вновь спрашивают сколько мне лет?
Конунг сидел широко расставив ноги, я была придвинута к одной из его ног.
Я растерянно стала озираться, ища поддержки. Нашла взглядом Эльрика, он сидел и смотрел на отца, но отчего-то брови его были недовольно нахмурены. Вновь посмотрела на конунга, и вот в его глазах я нашла поддержку.
— Ясина, сядь…
Он потянул меня к себе, прислоняя плотнее к коленке. Я в этот миг неотрывно смотрела в глаза Сверра.
— Не бойся Ясина, я твоя защита и не дам тебя в обиду, сядь.
Эти слова, я уж когда-то слышала, где только не помню.
Я медленно, как во сне, присела на его колено, он тут же одной рукой, слегка прижал меня к своей широкой груди, вторую положил мне на голову.
— Отец, — это был голос Эльрика, он смотрел на нас, переводя взгляд отца на меня, и вновь на отца. В его взгляде было не понимание, и злость.
— Отныне Ясина, моя приёмная дочь! Есть те кто хочет это оспорить? — это вновь грозный голос конунга. За столом многие, замотали, отрицая головой.
Я попыталась привстать с колена, ошарашенно, пытаясь хоть что-то понять. Конунг не противился, он чуть подвинулся по лавке и посадил меня на неё с краю.
Теперь мы сидели на ней втроем. Посередине конунг, по краям я и с другой стороны Эльрик.
