– Лариса, обязательно подождем. Терапию ревматоидного артрита мы начнем только после снимка. Но! Неспецифическую противовоспалительную терапию мы можем начать уже сейчас. Так можно. Я вижу выраженное воспаление – и мы уже сейчас можем снизить боль. Вам станет легче.
В глазах Ларисы читается недоверие.
– Я боюсь всей этой химии…
– Лариса, химия вокруг нас. Мы с вами сами – химия. Если уж на то пошло, гораздо страшнее было пить отвары трав с неизвестной концентрацией, чем принимать сейчас таблетки с четкой дозой и понятным механизмом действия.
Лариса молчит.
– Решение за вами, конечно. Но вы и так много времени потеряли. Да и… плохо вам, я же вижу. И, в конце концов, вы же сдались к нам, вы уже в стационаре.
– Да, да, Елена Александровна, давайте делать все, что нужно в таких случаях, я решилась. – Она шумно выдохнула.
Утром следующего дня рентген кистей подтвердил диагноз Ларисы. Ревматоидный артрит. Артрит, который изрядно напортачил за это время. Множественные эрозии в костях. Это краевые дефекты. Сужение суставных щелей. И околосуставной остеопороз – перестройка костной ткани. Что радовало – потерянных суставов не было. Объем движений можно было восстановить, погасив воспаление.
Когда я пришла рассказывать о базисной терапии, Лариса была совсем другой.
– Я сегодня спала пять часов! Под утро, правда, боли вернулись… Но… пять часов сна! Это невероятно!
– Лариса, вы ведь можете вернуться к нормальной жизни.
– Елена Александровна, я готова. Я устала от боли. Я и правда боюсь, что я что-то с собой сделаю.
Я расписала базисную терапию, маленькую дозу гормонов. Через десять дней пациентку было не узнать. Она помогала двум своим пожилым соседкам, порхала по всему отделению.
Муж ее пришел с двумя огромными букетами роз – жене и ее доктору. То есть мне.
– Вы вернули мне жену! – Мужчина сиял. И я тоже. Было чему радоваться.
Пришло время прощаться. Я расписала терапию, которую Лариса будет принимать дома.
– Через три месяца вам нужно прийти с этой терапией и свежими анализами к ревматологу. Чтобы оценить эффективность и безопасность терапии.
– Доктор, я все сделаю. У меня только один вопрос: а когда мне можно беременеть?
А вот это очень важный вопрос. Я уже говорила при назначении препаратов, что на фоне метотрексата беременность не планируется. Метотрексат блокирует деление клеток. В том числе половых. К сожалению, беременность на фоне метотрексата заканчивается пороками развития или замирает.
