Коннор вздрогнул и разозлился на себя за беспомощность. Тут он главный, ему давно пора осадить Уилла. Но, подобно Галии, Коннор был оборотнем.
Наряду со способностью менять облик и остротой восприятия они унаследовали то, что было присуще лишь их племени, – вину оборотней.
Тяжкую вину, которая легла на них ещё в древние времена и о которой Коннор помнил постоянно. Никому из оборотней не удавалось забыть о ней, и её мог понять лишь оборотень, и никто другой. Именно чувство вины удерживало Галию от возражений, когда Уилл упрекал её, и не позволяло Коннору вмешаться. Уилл подскочил к Галии. Его глаза сверкали, тело подрагивало от накопившейся энергии – он напоминал маленькую, но ослепительно яркую оранжевую комету.
– Кстати, кто же всё-таки разбудил драконшу? – допытывался он. – Откуда нам знать, что это сделали не сами оборотни? Может быть, на этот раз они решили расправиться со всеми ведьмаками?..
– Перестань!
Это был голос Ила. Он шагнул навстречу Уиллу – маленький, худой, но решительный парень, готовый сразиться с ведьмовским пламенем. Его нос покраснел и распух, на ногах были смешные тапочки-медведи, но почему-то Коннору он показался смелым и отчаянным.
– Перестаньте обвинять друг друга, – потребовал он. – Я ничего не понимаю, но знаю, что вы ничего не добьётесь, если перессоритесь между собой. А я уверен, что ссориться вы не хотите. – И он вдруг обнял Уилла. – Понимаю, как тяжело тебе сейчас, – это страшная весть. Точно так я чувствовал себя, узнав о смерти дедушки Матиаса, отца моего папы, и считал, что судьба жестоко обошлась с ним.
Уилл умолкнул, застыв в объятиях Ила, а после медленно поднял руки и обнял его.
– Он так нужен нам… – прошептал Уилл.
– Понимаю… И ты готов растерзать его убийц. Но Галия ни в чём не виновата. Галия никого и никогда не сможет обидеть, не то что убить.
Эти слова Ил проговорил с непоколебимой убеждённостью, при этом даже не посмотрев на Галию. Он просто напомнил об известном факте. Теперь, когда Ил перестал держаться настороженно, на его лице появилось нежное, почти влюблённое выражение.
“Да, это любовь, – подумал Коннор. – Вот и хорошо”.
Уилл заговорил уже спокойнее:
– Я понимаю, что Галия ни в чём не виновата. Но оборотни…
– Пожалуй, нам нужно обсудить это, – решила Галия. Отрешённое выражение исчезло с её лица, глаза так потемнели, что Коннор не мог понять, какого они теперь цвета. – Да, мы должны обсудить оборотней, – повторила она и кивнула на кухонный стол, усеянный листами пергамента, – их истории и драконш. – Галия посмотрела на Ила: – Если церемония обручения всё же состоится, ты должен узнать об этой истории заранее.
