— Больно, наверно? — подал голос Арик.
Валька добился своего. Хитро взглядывая на Арика, он тянет:
— Не-е, не больно, только боязно. Лезешь в норку, а сам думаешь: вот-вот схватит… А ты чего, у Пызи теперь будешь жить?
— У какого Пызи? — с недоумением посмотрел на него Арик.
— Ну, у этого, у Пызнякова…
Арик неожиданно рассмеялся: прозвище, видно, понравилось ему.
— Ага, у Пызи…
А Валька не отставал.
— Эвакуированные?.. А откуда? И немецкие самолеты видел? Ну-у, бомбили? Не врешь?
Арик хмурится. Я перебиваю Вальку:
— И чего ты пристал к человеку, как репей к собачьему хвосту? Отстань.
Валька надулся.
— Нельзя спросить, что ли? Тогда я пошел.
— Погоди… Пойдешь завтра на рыбалку?
Мама еще не пришла с ночной смены. Работает она в артели «Красные бойцы». Это недалеко — всего квартал от нас по Стахановской улице. Раньше, до войны, в артели делали детские игрушки — автомашины, деревянные лошадки на колёсиках, разные совочки да формочки для игры в песке; другие цеха штамповали замки разных фасонов, лопаты, ложки и вилки, жали масло из подсолнухов, сбивали огромные, вкусно пахнущие круги жмыхов. А сейчас все цеха работают только для фронта — выпускают военную продукцию. Моя мама обтачивает гильзы для снарядов, по двенадцать часов не отходит от станка. Вчера она ушла в шесть вечера и должна прийти после шести утра.
Мамы еще нет, а я уже на ногах. Уходя, она наказала сварить затируху. Для этого оставила горсть темной, словно песок, муки, четыре картошки и малюсенькую луковицу с блестящей прозрачной кожицей и остреньким кончиком-носиком. Я должен почистить и порезать картошку, налить в кастрюльку воды и поставить на газовую плиту кипеть. Потом ссыпать муку в чашку, подлить немного воды и растирать тесто в липкие катышки.
С луковицей тоже много возни. С нее нужно снять кожуру, мелко-мелко покрошить (слезы в это время из глаз ручьем текут) и на маленькой сковородке поджарить в постном масле. Запустив все это в кастрюльку, нужно подождать, чтобы варево прокипело, и тогда получится душистая, самая что ни на есть настоящая затируха. Мама иногда называет ее салмой — по-башкирски. Откуда она это взяла, понятия не имею.
Я посматриваю на ходики, висящие на стене, и тороплюсь. Нужно успеть к приходу мамы. Но это не главное. Вчера мы договорились с Ариком и Валькой Шпиком, что пойдем на Кинель ловить пескарей. А когда их ловить лучше, как не ранним утром! Арик и слыхом не слыхал про пескарей, и мне хочется блеснуть перед ним умением ловить этих быстрых маленьких рыбок…
