Мы были мальчишками | страница 27



Я покрутил головой.

— Правильно… Почему Чапаев ничего не боялся — ни пули, ни сабли, ни штыка? Он был мужчиной, Василек, настоящим мужчиной. В душе-то он, конечно, тоже не хотел встретить и пулю, и саблю, и штык, а вида не показывал, мужская гордость не позволяла.

11

Арик приспособил вместо костыля длинную палку и, опираясь на нее обеими руками, припрыгал ко мне. Отдуваясь, опустился на табурет и начал по привычке накручивать на указательный палец свой неподатливый куцый чубик.

— Болит нога-то? — спросил я его.

— Мозжит, тянет так… И есть почему-то все время хочется.

— Ну? — удивился я. — Это, наверное, потому, что крови много потерял. Тебе больше надо есть, а то рана долго не зарастет. Налить тебе щей из лебеды?

— Из лебеды? Это из травы?

— Ну да. Во дворе растет.

— А вкусно? — недоверчиво посмотрел на меня Арик. — Не отравишься?

— Вот чудак, скажет же… Мы с мамой едим, и ничего, живы… Будешь?

— Давай! — согласился Арик. — Попробую.

Я взял тарелку, половник, раскутал из фуфайки кастрюлю.

— Сам варил, — похвалился я Арику. — Скоро мама с работы должна прийти, обед ей сготовил… Много наливать?

— Давай сколько-нибудь…

Я поставил перед Арькой дымящуюся паром тарелку, положил алюминиевую ложку — такими ложками, как грифелем, можно писать на бумаге — и протянул малюсенький кусочек хлеба.

— Вот с хлебом у нас того… Мало хлеба, сам понимаешь. Я свою пайку съел, так это от маминой.

Арька согласно мотнул головой и осторожно зачерпнул зеленое варево. Покосился на меня.

— Да чего ты все смотришь? — засмеялся я. — Навертывай, еще попросишь…

Арька вытянул губы трубочкой, подул на ложку и, видно, решившись, быстро сунул ее в рот. Почмокал и вдруг сказал:

— А верно — ничего, жить можно… — И со скоростью, неожиданной для меня, заработал ложкой. Через несколько минут тарелка была пуста.

— Добавить?

— Давай, если не жалко, — отдуваясь, ответил Арька и похлопал ладонью себе по животу. — Как барабан… Знаешь, а это вы здорово придумали: щи из лебеды.

— Куда уж здоровше, — отмахнувшись, буркнул я. — Соседи тоже едят крапиву, лебеду да свекольные листья. Доброго в этом мало — живот полон, а есть хочется. Сейчас бы каши пшенной с подсолнечным маслом — вот это да! А где ее возьмешь? Денег мама получает мало, еле-еле тянем… А зимой еще туже придется… И лебеды не будет.

Я еще что-то хотел сказать, но неожиданная мысль так поразила меня, что я даже забыл об этом. «А ведь я повторяю мамины слова! — подумал я, хотя и не видел в этом ничего зазорного. — Она недавно… да вчера, кажется… так говорила Киселихе. Вот тебе и раз, как Валька Шпик, повторяю вслед за другими…»