этот есть не кто иной, как потомок того самого Т., что жил в доме при проклятом художнике, ну, при том, что плагиатом занимался. И Т. этот, то есть не этот, а тот, который предок, после ухода художника некоторое время жил в доме ОДИН. Что, торкнуло? Хе-хе. Вот и я тоже. Так вот, именно - один. И видел он такие вещи, от которых впоследствии поседел, потом свихнулся, а после и вовсе богу душу отдал. Писать-то он, конечно, не умел, но говорил зато с рассвета до заката. Впрочем, негромко говорил и ненадоедливо. И дело свое знал; ибо вести разговор, - это все, на что он был способен, так уж сотворен был. И представьте себе этого Т. одного в доме, без собеседника, без единой живой души. Хотя.., тут я могу ошибаться, и даже наверняка ошибаюсь, ибо кроме души этого Т. в наличии вполне могла быть еще одна живая душа. Хм. Да-да, именно, Т. стал говорить с домом. И дом ему... правильно! Дом стал ему отвечать. А что умел делать Т., кроме того, что говорил? Он все всегда мотал на ус. И что же он там намотал из этих разговоров? Эх, меня там не было! Знаю кое-что, да это все крохи, не дело. В-общем, рассказал ему дом ни много, ни мало - об истории мира, ну и вкупе о возникновении и развитии этого рода существ, к которым Т. принадлежал. А потом взял да и предложил Т. стать человеком. Подняться, так сказать, на одну ступеньку. Вот так с ходу в лоб ошарашил бедного парня. Именно тогда Т. и свихнулся. Поседел-то он еще ранее, когда дом с ним говорить начал. Короче, свихнулся Т. без возврата, окончательно. Это так говорят. А я думаю, что может быть он и не свихнулся, а стал... это... ну... Кто знает, что они там с домом нахимичили, - два сапога пара. Вот он и... это... того... Но предполагать можно всякое, а я говорю лишь то, что твердо знаю, поэтому не моего ума дело - предполагать! Говорят, что свихнулся, значит свихнулся! И баста - об этом! В-общем, такое дело: появился в округе после смерти того самого Т. некий молодой человек. И тоже Т. назвался. Его типа спрашивают: "А откуда ты?" Он плечами пожимает и улыбается. "А ты хоть нормальный?" - спрашивают. "Хошь - проверь!" - отвечал он самым смелым и глазами эдак блистал, не поймешь - то ли весело, то ли грозно. Но скорее и так, и так, кто на что нарвётся. Нарывались больше на второе, народ-то у нас в округе бесшабашный, крутой даже слегка. Но однажды кто-то по-доброму так спросил его (в кандачке-то дело было, это у нас вроде как кабак местный так прозывается): "А
