Всем эта сцена пришлась по сердцу. «Так его, гадину! – кричали ребята. – Бей фрица!» Царь, помещики, капиталисты были где-то далеко в прошлом, а этот – свежак в памяти. Это по его воле началась война и погибли родные люди, и они пошли скитаться по детским домам и колониям. «Гони гниду!» – хоть тут криком выплеснуть из души всю горькую горечь обездоленной жизни. «Пусть ярость благородная вскипает, как волна!» Не иссякла, не испарилась ярость. Таится на донышке души, ждёт своего часа.
После хора начались сольные выступления. Исполнителей представляла Фаина Иосифовна.
– А сейчас – сюрприз! Краснофлотский танец «Яблочко». Исполняет, – она сделала небольшую паузу, – Филипп Жмыхов.
– О-о-о-о! – прокатилось по залу.
«Филька? Этот король затрещин и подзатыльников – танцор? Да быть такого не может!» А Филипп уже выплывал из-за кулисы, плавно разгребая перед собой воображаемую поверхность моря. Плясать его научил в колонии для малолетних преступников один юнга Балтийского флота. Он служил и ходил (плавает, по его словам, дерьмо в проруби) на боевом торпедном катере «Неистовый». Однажды команда получила приказ перехватить подбитую немецкую лодку, которая пробиралась к своим во всплытом состоянии – не могла погрузиться в море. По пути следования катер наткнулся на плот, на котором без сознания находилось несколько вражеских моряков. Капитан подобрал их. Спасение заняло определённое время. Его хватило для того, чтобы подлодка безнаказанно ушла. Вся команда катера попала под суд военного трибунала. Капитана приговорили к расстрелу. Юнга подарил Жмыхову тельняшку. Филька очень дорожил ею и надевал «гордость моряцкой души» только в редкие, торжественные моменты жизни. И ещё любил козырнуть фразой, тоже прихваченной из языка юного моряка: «Ну что? Будем тельняшки рвать, пупы царапать?» Вот в заветном «тельнике» и отчебучил Филька знаменитый танец боевых русских матросов. Его вызывали на бис. Он выбегал на сцену, неловко кланялся.
Две девочки-близнецы из Молдавии – Мариора и Марыся (всю войну они провели в партизанском отряде, где находились и погибли их родители) – спели какую-то весёлую песенку на родном языке.
Наде Найдёновой имя и фамилию придумали в детском доме. Её подобрали возле разбомбленного немцами эшелона. Контуженная девочка забыла свои настоящие имя и фамилию. Вспомнила только, что её родители были цирковыми артистами. На сцене она исполнила акробатический этюд.
Группа мальчиков в унисон, но с большим чувством спела песню беспризорников 20-30-х годов «Позабыт, позаброшен с молодых юных лет», и в зале наступила мрачная тишина. В первом ряду заёрзали гости.
