В погоне за химерой | страница 123
– Мальчик мой… Родной… Павлуша… – Вера тоже плакала, прижимая Павлика к груди. – Как ты? С тобой всё хорошо? Что случилось? – засыпала его вопросами Вера.
– Со мной всё хорошо. Но тётя Света… Ей очень плохо. Дядя Толя побил её. А она хорошая. Она всё мне рассказала: что ты хотела забрать меня и что тебе не разрешили, что ты приходила ко мне, а дядя Толя выгнал тебя. И это она решила позвонить вам. Она там, в комнате. Ей тяжело вставать.
Вера и Александр Григорьевич зашли в зал и ужаснулись при виде Светланы. Синяки уже успели приобрести фиолетово-зелёный оттенок, отёк с лица немного спал, но всё ещё выглядел ужасно. Вера почувствовала, как к горлу подкатил неприятный ком от мысли, с каким извергом жил Павлик и что он мог сделать с мальчиком.
– Теперь вы понимаете, почему я позвонила вам, – заговорила Светлана. – Я уже вызвала органы опеки, чтобы они забрали Пашу. Теперь вы сможете подать повторное прошение об опекунстве.
– Павлик, выйди, пожалуйста, нам нужно поговорить с тётей Светой, – попросил Соловьёв.
Паша с неохотой поплёлся в свою комнату.
– Светлана, почему же вы раньше ничего не сказали? Вы подвергли ребёнка такой опасности, – с укором спросил Александр Григорьевич.
– Вы правы. Я виновата. Я надеялась, что с появлением ребёнка вся наша жизнь изменится, что он даст нам шанс всё исправить, начать заново. Но, видимо, только я хотела искупить свою вину, – Светлана замолчала, вид у неё был потерянный.
– О какой вине вы говорите? – спросила Вера.
Светлана посмотрела на неё с удивлением, словно позабыла об их присутствии. Какое-то время она просто молчала, обдумывая, стоит ли говорить что-то этим посторонним людям. Но её душа требовала облегчения, боль должна была выплеснуться наружу.
– Пятнадцать лет назад у меня родился мальчик, – начала она, обращая свой внутренний взор в далёкое прошлое. Пятнадцать лет… Ей казалось, прошли столетия. Вечность. – Мы назвали его Андрюшей. Он был такой крохотный, такой беззащитный, – лицо Светы озарилось безграничной нежностью. – Я помню всё: первый зубик, первые шажочки, его улыбку, смех. Он был такой жизнерадостный… – глаза Светланы заволокли слёзы.
Ни Александр, ни Вера не понимали, зачем она говорит всё это им, но слушали не перебивая.
– Мой мальчик не дожил и до трёх лет, – по лицу Светы пробежал болезненный спазм. Эти воспоминания были для неё кровоточащей язвой. – Он умер от пневмонии. Врачи ничего не смогли сделать. Жизнь покинула его тело всего за несколько дней. Я помню, как держала его пылающее жаром тельце и ничем не могла помочь моему мальчику. Он умер у меня на глазах. Я словно до сих пор чувствую его бездыханное тело на своих руках. – Света плакала, подняв свои худые синие руки перед глазами.