– Как долго вы жили по соседству? – уточнила Грачёва.
– Примерно год, – нерешительно ответила Вера.
– Один год… И за год вы так привязались к мальчику… Хорошо. Скажите, знали ли вы, что Павел единственный наследник Самохиной Антонины Петровны?
– Нет, изначально я не знала. Но, после того как объявился близкий родственник, этот факт стал мне известен, – ответила Вера, чувствуя, что ступает на зыбкую почву.
Всё это время два других члена комиссии молчали, наблюдая за ходом беседы: Тучко – безынтересно, а Солопова – словно не решаясь перебить Грачёву. Племянник Самохиной, Анатолий, о чём-то активно перешёптывался со своим юристом.
– Прошу прощения, – вступил Карпенко, – по утверждению моего клиента, Вера Александровна не могла этого не знать. После гибели матери Павла она приходила в квартиру Антонины Петровны, где мой клиент и сообщил ей о смерти своей тёти. И уже после этого Игнатова подала прошение об опеке.
– Это не является подтверждением того, что Вера Александровна знала о наследстве, – вступил в бой Алексей.
– А как же иначе? Он единственный внук Самохиной, – продолжал отстаивать свою линию «адвокат дьявола», как прозвала его про себя Вера.
Грачёва всё это время кивала головой в знак согласия с Карпенко.
– Да я даже не думала об этом, – голос Веры дрожал. – Сначала я просто хотела найти бабушку Павлика, чтобы мальчик не попал в детский дом. Нашла её адрес, но выяснилось, что бабушки уже нет в живых. Насколько я знала, она была единственной родственницей Павла. И передо мной встал выбор: либо я возьму опеку над мальчиком, либо он попадёт в детдом.
– Это всё слова, которые я также могу опровергнуть, – снова вступил Карпенко. – Игнатова утверждает, что считала Самохину единственной родственницей Павла, но при этом не отрицает факт знакомства с моим клиентом. На момент подачи заявления она уже была в курсе, что у мальчика имеются близкие родственники.
– Я не отрицаю. Но я не придала этому значения. В день нашей встречи ваш клиент был пьян в стельку! – Вера не сдержалась. – Видели бы вы, что творилось в квартире! Это было ужасно! Он алкоголик! Ему нельзя доверять ребёнка!
– Порочить имя моего клиента – не самая лучшая тактика, – усмехнувшись, заметил Карпенко.
– Вера Александровна, попрошу вас успокоиться. Анатолий Павлович порядочный гражданин, семьянин. Он имеет стабильную работу, жильё. Вон сколько рекомендательных писем от коллег и соседей он предоставил, – потрясла стопкой бумаг Грачёва. – Все характеризуют его с положительной стороны. Скажу вам честно, Верочка, была бы моя воля, это слушание вовсе бы не состоялось. Я не вижу ни одной причины отказать Самохину в опеке над племянником. Но раз уж мы здесь собрались, решение мы будем принимать коллегиально.
