— Сейчас нашего болезного размажут по полу, — вынес вердикт Дар. — И чего он только сюда сунулся?
Противник мальчишки, похоже, был того же мнения. Поэтому он просто подошел к мелкому и, особо не заморачиваясь, схватил того за горло. К чести мальчишки, он почти успел отшатнуться. Но в результате этого «почти» завис над полом, дрыгая ногами и двумя руками пытаясь разжать пальцы, сдавливающие его горло. Его противник глянул на спокойное лицо наставника Варена, исполнявшего роль судьи, ожидая от него одобрительного кивка, означавшего, что бой закончен. Но тот сидел совершенно неподвижно.
Парень пожал плечами, перевел взгляд на покрасневшее лицо мальчишки — и отшатнулся с криком ужаса. Теперь в странном припадке колотились оба противника. Провинившиеся третьекурсники, которым поручили в качестве наказания сидеть луну отдыха в Академии, а также помогать при очередном наборе, побросали все свои дела и с удивлением уставились на ненормальную парочку. Сейчас соотношение сил изменилось: противник мальчишки резво хлопнулся на пятую точку, отбросил мелкого подальше и, не пытаясь даже встать, принялся быстро отползать назад, тихонько подвывая от ужаса.
— Что они здесь за балаган устроили? — вопросил Райан у своих ничего не понимающих друзей.
В огромном зале повисла полная тишина, и громовой голос наставника Варена заставил всех невольно вздрогнуть:
— Как носитель редкого дара, феникс Дарк зачисляется в Академию вне конкурса.
На миг все замерли, а затем воздух наполнился возмущенным ропотом поступающих. Мальчишка по имени Дарк встал на подрагивающие ноги и неуверенно огляделся, явно не зная, что ему делать теперь.
— Валерий, проводи нового ученика в свою комнату.
— Офигеть, — не поверил Райан, — быть такого не может, чтобы вот так просто кто-то поступил в Академию.
— Интересно, почему тогда не в Школу стихий? — поинтересовался тоже недовольный подобным раскладом Дар. Самому ему пришлось в своё время выдержать не один бой и весьма жёсткую конкуренцию, чтобы оказаться в вожделенных стенах наперекор воле родителей.
А Дори лишь глянул на лежащий перед ним листок и хмыкнул:
— Похоже, ему никуда уже не придётся идти.
* * *
Я брела по тёмным коридорам следом за своим неразговорчивым проводником и гадала: во что я вляпалась на этот раз?
Первое моё осмысленное воспоминание о Городе относилось где-то к месячной давности. Я стояла посреди грязной серой улицы, возле стены валялись контейнеры, как полные, так и перевёрнутые и выпотрошенные. Вонючий мусор вываливался из их недр, как гадкий бугристый чёрно-коричневый язык. В одной из куч с вдохновением копались гладкошерстные тёмно-рыжие с подпалинами существа не больше наших помойных котов. И такие же облезлые. Освещали эту отвратительную картину с десяток тусклых фонарей, прикреплённых прямо на стенах, под одним из которых я и находилась. Небо тонуло в вечных сумерках, сквозь которые не пробивалось ни единой звезды.
