Причиной этому является самая уникальная река планеты – Нил. Зарождаясь высоко в горах Центральной Африки, наполняясь водой от таяния заснеженных вершин, Нил стремительно мчится в египетскую пустыню, принося вместе с живительной влагой плодородный ил африканских возвышенностей. Это происходит ежегодно на протяжении многих тысячелетий, в самые жаркие дни, когда кажется, что уже никакая сила не способна оживить высушенную зноем землю.
Для Соломона, который родился и вырос в Александрии, египетское солнце было только во благо. Укрывшись в тени парусов своего флагмана, он флегматично наблюдал как загружалась соседняя арабская багала.
С тех пор как они прибыли с Родоса, прошло без малого полгода, а каравеллы продолжали стоять в Александрийском порту, качаясь на месте. Казалось, их хозяин позабыл про море и решил перейти к оседлой жизни. Однако отцовский дом Соломон восстанавливать не стал и продолжал жить на корабле. В каюте шкипера стало часто попахивать вином. Соломон и раньше не прочь был отведать добрую чарку, но в хорошей кампании. Сейчас же частенько, без всякого повода и в одиночку он прикладывался к бутылке. Иногда доставал белую янычарскую папаху и, вздыхая, долго смотрел на неё, после чего грустно расхаживал по палубе. Его неизменный помощник Диего озабоченно наблюдал за хозяином, но не знал, как вызволить того из состояния меланхолии…
Голые по пояс грузчики усердно перетаскивали в трюм соседнего судна тяжёлые мешки с пшеницей.
– Эй, Хасан! – окликнул Соломон хозяина багалы. – Куда везёшь товар?
Хасан, смуглый круглолицый араб, ровесник командора, чтобы не кричать на всю пристань, охотно перебежал на каравеллу.
– Куда же ещё? В Смирну, – ответил он.
Соломон вспомнил, как двадцать пять лет назад, вот с этой же пристани вместе со своим дядей на каракке «Ангел» повёз, опять же, в Смирну, пшеницу, – и от этих воспоминаний ему стало ещё грустнее.
– Слушай, Соломон. Ты такой богатый человек, а дома своего не имеешь, – сказал назидательно Хасан.
– А зачем мне дом, если у меня нет семьи? – ответил шкипер с тоской в голосе. – Один как упырь! Вот и живу на судне. Знаешь, Хасан, я уже привык.
Араб сочувствующе поглядел на шкипера и осторожно сказал:
– Тут с утра купцы какие-то приходили. Тебя спрашивали.
– Зачем?
– Ищем, говорят, шкипера Соломона. Присматривались к твоим каравеллам.
– Для чего?
– Да, не пойму. Вроде, груз хотели перевезти или вообще к судам приценивались?
– Пошли к чёрту. Я кораблями не торгую, а по найму товар не развожу.
